Роман-откровение врача-диетолога - страница 9

Гроссмейстер бизнеса почувствовал, что при мысли об упреждающем ударе его гнев понемногу стихает. Успокоившись, он снова приветливо заулыбался. Уж он-то прекрасно знал, что, если не хочешь стать добычей другого, лучше кусаться, чем стараться подольститься.

Мадам Ширак удалилась, провожаемая любопытными взглядами. Финансист слегка похлопал Ральфа по плечу:

– Праздник окончен, пора браться за работу, идите-ка, повидайтесь с журналистами. Сейчас такой момент, когда надо успеть все… еще в этом году.

Ральфа эти слова очень удивили, Рабу никогда раньше не говорил с ним о его карьере. Еще больше он удивился тому, что Рабу ни словом не похвалил его коллекцию.

– Да, разумеется, я иду.

– Скажите, Ральф, по-моему, вы немного поправились за последнее время, так?

Коварный взгляд уперся в торс кутюрье. Неужели этот биржевой тигр, как его прозвали репортеры ежедневных финансовых новостей, читает его мысли? Фаррелл и сам в последнее время с тревогой посматривал в зеркало на отражение своей увеличивающейся в размерах фигуры. Но он думал, что благодаря особому покрою одежды, созданной специально для него, ему удалось обмануть своих коллег. Замечание Рабу больно задело его самолюбие. В эту минуту он его ненавидел. Самый прекрасный день за весь год, день, к которому он так долго и так тщательно готовился, был испорчен, растоптан, вывалян в грязи. Модельер постарался успокоиться: Рабу ведь не сказал, что он растолстел, только «немного поправился». Нюанс! Что ж, ничего не поделаешь, но какой-то подвох в поведении Рабу кутюрье все же заподозрил, а интуиция его редко обманывала.

Зато жена президента осталась в восторге от дефиле. А что, если этот «тигр» попросту ревнует, как не раз случалось и раньше? Не выслушивал ли он в последние месяцы постоянные упреки в расточительстве и излишнем увлечении светской жизнью? Да, но без него не будет и Дома моды!

– Хотя, – с ехидной улыбкой добавил Рабу, – всего-то надо есть поменьше салатов да отказаться от нескольких жареных бифштексов, а это совсем не сложно.

Соблюдать диету? Сама мысль о том, чтобы ограничить себя в чем-то, была Ральфу непереносима.

Денежный воротила заметил, что попал в самую точку. На него нахлынуло презрение к побледневшему кутюрье за его неумение хладнокровно выслушивать горькую правду. План действует: только что ему удалось пошатнуть, ослабить колонны, поддерживающие все здание. Конструкция, давшая трещину сейчас, завтра может быть окончательно ослаблена. А в ближайшие дни, когда выйдет еженедельный журнал, придет черед стен.

Бизнесмен важно кивнул Ральфу и поскорее, чтобы избежать рукопожатия, удалился.

– Не забудьте, завтра в два часа дня – в моем кабинете.

– Да, конечно, – ответил кутюрье, раздражаясь от необходимости подчиниться.

Оглушенный всем только что происшедшим, он направился в комнату, где его поджидали журналисты, и с удовольствием нырнул в водоворот их шумных и восторженных похвал и поздравлений. Машинально он втянул живот и прикрыл его рукой. Обязательно надо сходить к тому доктору, которого ему рекомендовали как отличного специалиста. И как можно скорее!

На следующее утро, едва Ральф проснулся, странное оцепенение, сковавшее его мысли накануне, вновь навалилось. Некоторое время он чувствовал легкое онемение кончиков пальцев и с беспокойством подумал, что таким образом его кровеносные сосуды дают понять о своем пробуждении, а также о том, что он начинает понимать несчастья людей его возраста. За свою бурную жизнь он пережил столько событий и лишь сейчас, в свои шестьдесят два года, чего-то добился. Это онемение, предвестник наступающей старости, взволновало его, – не дай бог, сделаешься калекой. Отвратительным, беспомощным, с перекошенным ртом паралитиком, прикованным к инвалидному креслу. Больше всего на свете он боялся повторить судьбу своего отца, бессмысленное лицо которого, с вечно текущей изо рта слюной, напрочь перечеркнуло восхищение этим человеком, наполнявшее его детское, а затем и юношеское сердце. А вдруг доктор скажет, что все эти болезни передаются по наследству?! Он вытянул руки и стал то сжимать пальцы в кулак, то разжимать, решив проверить, достаточно ли этого для того, чтобы симптомы исчезли. Удалось. Однако, когда он вставал с кровати, ему показалось, что тело не так гибко и послушно, как раньше. Какое-то смутное предчувствие конца чего-то сжало его сердце.