Роман-откровение врача-диетолога - страница 11

Матери он лишился в одиннадцать лет, с тех пор отец больше не женился и воспитывал сына один. Мать погибла в автомобильной аварии в Мериде, в Мексике, куда она поехала продавать свою новую коллекцию футболок. Много лет Ральф опустошал ящики шкафов, благо его отец никогда и ничего не выбрасывал. В какое восхищение его приводили выстраданные матерью платья, украшенные вышивкой, узор к которой она придумывала и рисовала сама, а затем отдавала вышивальщицам из Юкатана, чтобы те за бесценок довели дело до ума. Ральф был уверен, что любовь к одежде родилась в нем и возрастала по мере того, как он все более открывал для себя тот мир, в котором жила и творила его мать. Он никогда не плакал по ней – у него попросту не было на это времени. Отец все свое время посвящал сыну, пытаясь таким образом загладить свою несуществующую вину за его детство, лишенное материнской ласки. Его старшая сестра довольно рано покинула отчий дом, выйдя замуж за инженера, с которым начала строить свою, довольно благополучную, жизнь в Нью-Йорке, где теперь подвизается официальным торговым представителем Дома моды Фаррелла. Ральф никогда не испытывал никакого желания встречаться с ней, поскольку не мог простить сестре того, что она бросила их с отцом и не подарила ему ни крупицы той теплоты женского сердца, которую он находил позднее в общении со своими коллегами – дамами из мира моды, единственными женщинами с которыми он мог иногда поговорить по душам.

Ральф пребывал в странном ностальгическом настроении. Машинально он попросил Фину сходить за газетой. Сейчас ему не хотелось включать телевизор, не хотелось смотреть репортажи о своем дефиле, прежде чем он прочтет то, что написали журналисты, с которыми он разговаривал вчера.

Он уселся возле телефона. Подняв трубку, позвонил в справочную, чтобы узнать телефонный номер того доктора, доктора Сорина.

– Парижская клиника, здравствуйте!

– Здравствуйте, я хотел бы записаться на прием к доктору Сорину.

– Вы его пациент?

– Нет, мадемуазель, я хотел бы прийти к нему на первичную консультацию.

– Когда вам удобно?

– Прямо сейчас, соберусь и приеду через полчаса.

– Может быть, не так быстро, – ответил, с явственно различимой усмешкой, голос, сразу ставший намного дружелюбнее.

– Будьте добры, запишите меня на самое ближайшее время. Мое дело действительно не терпит отлагательства.

– Если вас устроит, то сегодня в половине седьмого.

Ральф задумался. Если доктор не задержится где-нибудь, то консультация может закончиться к семи часам. Тогда он успеет приехать заранее на студию, где его будет ждать ПЭК, то есть Пьер-Эдуард Курти, представитель телевизионной компании, ведущий популярного ток-шоу, встреча с которым была запланирована первой на этот вечер, о чем в ежедневнике имелась соответствующая запись.

– Скажите, к семи часам консультация может закончиться?

– Конечно, мсье?..

– Фаррелл, Ральф Фаррелл, – назвался он, ожидая обычной реакции: «Тот самый?»

– Как, простите?

Удивленный и слегка раздосадованный, он по буквам повторил свою фамилию. Разговаривать с кем-то, особенно с женщиной, кто не знал бы о нем ничего, ему доводилось крайне редко. Да и не беда: это означало, что ему еще есть что делать и куда стремиться.

– Очень хорошо, сегодня в 18 часов 30 минут, мсье Фаррелл.

Теперь кутюрье мог насладиться свободным утром, поскольку его первая встреча на сегодня была назначена на два часа – с Франсуа Рабу. Против обыкновения, без предварительного приглашения на обед. Еще один настораживающий факт вдобавок к неприятному замечанию по поводу его полноты?