– Шагай в душ.
– Зачем?
– За тем, что мы не закончили ужин.
Чертков обхватывает меня за плечи, встряхивает и поднимает рывком.
– Ты пойдешь в ванную комнату и приведешь себя в порядок, наденешь тот комплект, в котором я хотел тебя видеть, и тогда мы поужинаем.
Я смотрю в его глаза и не решаюсь спорить.
Я понимаю, что все-таки очень хочу выжить.
Глава 7
Она выходит к ужину так, как я приказал. В черном. Будто в саване. Практически голая. Но покорности в ней не чувствуется. Она смотрит мне в глаза. Нагло, с вызовом, совсем не смущается и не тушуется. Плечи расправлены, спина прямая, ровная как струна. А чего стоит эта высоко поднятая голова, упрямый подбородок вздернутый вверх.
Тонкая кружевная полоска обвивает ее горло будто ошейник. Но она двигается и ведет себя так, словно ошейник на мне и поводок у нее в руках.
Кружева образуют два соблазнительных круга вокруг ее груди, подчеркивают белизну кожи.
Дьявол раздери, какая же у нее грудь. Высокая, полная, упругая. Идеальная. Я уверен, здесь обошлось без скальпеля пластического хирурга. Все натурально.
А как вздымается. Тяжело, прерывисто, выдавая волнение. И как твердеют эти маленькие розовые соски. Вряд ли от возбуждения.
Гордая стерва. И не скажешь, что совсем недавно орала от боли подо мной, дрожала и задыхалась, скулила от страха.
Теперь она опять королева бала. Восседает напротив с видом царицы, лишь слегка кривится, когда ее зад касается стула.
– Ничего, приноровишься, – я обязан приободрить даму. – Обещаю, мы будем часто практиковаться.
Она молчит, но ее губы дергаются, сведенные судорогой.
– Чего грустишь? – усмехаюсь. – Гордилась бы. Ты настоящая профессионалка в этом ремесле. Схватываешь на лету, мастерски подставляешь задницу.
Она не отвечает и не притрагивается к еде, тянет руку к бокалу с вином, но тут же одергивает.
– Не голодна?
– Сыта по горло!
– Встань, – щелкаю пальцами, подзывая ее. – Подойди ближе.
Она медлит и поднимается, приближается ко мне, плавно покачивая бедрами. Намеренно провоцирует.
Дрянь.
Это из нее еще долго выбивать. Что же – тем лучше, тем больше повеселимся, я бы пытал ее целую вечность.
– Стой. Покрутись. Не спеши. Еще раз. Еще.
Она выполняет все распоряжения, и я могу прекрасно изучить ее тело. Стройное, гибкое, податливое. Тающее точно воск в моих руках. Стоит коснуться – плывет. Подается, отзывается на каждое движение.
Я едва удерживаюсь от искушения. Пальцы сжимаются в кулаки, просто чтобы ее не коснуться, не схватить и не подмять под себя в эту конкретную минуту.
Какая же она… нереальная.
Бледная кожа. Нежная, тонкая, светящаяся. Такую легко вспороть ремнем. И метки от моих пальцев везде остались. Выразительные красные следы скоро обратятся в синяки. Потрясающее зрелище. Я не специально. Сорвался.
Бордовые полосы на ее заднице исчезнут, а вот белесые шрамы на спине никуда не исчезнут.
Она могла бы от них избавиться. Современная косметология и ее богатство это вполне позволяют.
Чем же они ей так дороги?
Я вспоминаю, как пришел к ней утром, когда она еще спала. Ранимая, трогательная, беззащитная. Совсем на себя не похожая. Сжавшаяся в комочек, свернувшаяся на животе. Абсолютно голая. И такая удивительно невинная. Мелкая, взъерошенная. Как котенок.
Но это только маска. Образ. Видимость.
Ха! Широко распахнутые глаза и дрожащие губы. Оскорбленная невинность. Только полный кретин на такое поведется.
