– А мы не знаем? – уточнил Николай, не отрывая взгляда от дороги.
– Нет.
– И на розовом рулончике этого не написано?
– Нет.
– Хотелось бы заметить, что я ничуть не волнуюсь, если вы надеялись добиться такого эффекта, – ухмыльнулся Николай. – Я уверен, что вы сейчас всё подробно разъясните.
Она ответила взглядом, полным сострадания ко всем живым существам, которым приходится или приходилось когда-либо иметь с ним дело. Затем вздохнула.
– Попросту говоря, мы ничего не знаем о людях, которые загадывали желание, кроме значения их астрального отражения, зафиксированного на свитке контагиозной машиной. Ни имени, ни адреса, если не считать одного вздорного пенсионера, которого я, кажется, вычислила. А чтобы найти подходы к клиентам, нам потребуется собрать о них куда больше информации, чем просто имя и адрес. Что они любят, как проводят время, где работают, с кем общаются.
– Зачем?
– Чтобы обнаружить их слабости, уязвимые места, кои затем с умением использовать к вящей нашей выгоде. Так понятно?
– Да.
– Так вот, летом я бы обратилась к одному энтомологу, назойливому типу, между прочим, но дело своё знающему «на ять». Его маленькие друзья быстро нашли бы нужных людей, а заодно и выведали бы о них всю подноготную. Мухи, ведь известно, на что летят. Но так случилось, что на дворе поздняя осень и всякие там букашки-таракашки мало куда смогут добраться и мало что разузнать. Во всяком случае, в данном климатическом поясе.
– Понятно. Хотя я знаю пару домов, где таракашки ещё водятся.
– К сожалению, они не так распространены, как раньше.
– К сожалению? – Николай усмехнулся. – Впрочем, вам виднее.
– На что это вы намекаете? Сами-то давно ли от вшей избавились? Они бы, кстати, тоже могли помочь, но, увы, остались уделом падших людей вроде вас.
Николай лишь улыбнулся в ответ. Вшей у него не было, даже когда он бомжевал. То ли химический состав его крови им не приходился по вкусу, то ли постоянное сидение возле костров пропитывало его кожу креозотом, дёгтем и прочими веществами, отпугивающими всё живое. Его улыбка объяснялась и тем, что хотя он уже стал привыкать к проблемам, возникающим одна за другой, как растущие зубы акулы, но и к их решению прекрасной спутницей стал привыкать тоже. Не разочаровала Айви и на этот раз.
– Есть иной вариант, – сказала она и замолчала.
Николай оторвал взгляд от дороги и взглянул на неё.
– Судя по вон той милой морщинке на вашем безупречном лице, вариант не совсем подходящий. Рискованный, ненадёжный?
– Скорее, неприятный, – привычно пропустив его сомнительный комплимент мимо ушей, сказала она. – Его называют Погонщиком Мёртвых.
Айви произнесла имя достаточно зловещим тоном, чтобы Николай вздрогнул.
– От одного имени у меня мороз по коже гуляет. Он что, некромант?
– Нет. Хотя, возможно, когда-то и начинал некромантом. Но теперь он не «он», а скорее «оно», и это оно стало частью сложившегося мира, частью мироздания.
– Вот как?
– Да. Ваши менее цивилизованные предки отнесли бы эту сущность к богам. А учёные будущего, возможно, запишут в какие-нибудь саморазвивающиеся квантовые флуктуации.
– А как характеризуют его ваши коллеги? – поинтересовался Николай.
– Мы считаем его Силой. Силой с большой буквы.
– Он повелевает мёртвыми, судя по имени? – воображение услужливо нарисовало Николаю колесницу, управляемую чёрным божком с запряжёнными вместо лошадей мертвецами.
