Гадючек мой друг Валерик любит до страсти. Увидев свою подружку на тропе, плюется, чертыхается и говорит, что охоты сегодня не будет. Зная его трепетное отношение к змеям, я никогда не упускаю возможности указать ему на козюльку, если первым замечаю ее. Если Валерий Витальевич меня чем-нибудь расстраивает, я обещаю поймать для него экземпляр посолиднее, то есть потолще и подлиннее, посадить в банку, и пристроить рядом с его кроватью на табурет. Валерик к моим угрозам относится с уважением, поскольку знает, что в детстве я мечтал стать змееловом. Диковинное, по оценке нормального человека, увлечение пришло ко мне после прочтения жутко интересной книги о пустыни, в которой описывалась охота за змеями, дающими ценное сырье для медицины, – свой яд. Трудно объяснить, почему меня так завораживали змеи.
Хорошо, что сейчас мусор пошел выносить я, а не Валерик, который остался в Нижнем. Иначе, охоты у него вечером бы точно не было! Сразу две его «подружки» расползлись в разные стороны, шурша по сухой траве. У Валерика от одного такого звука могла бы случиться истерика!
Вернувшись к дому, я понял, что и моя вечерняя охота накрылась. Правда, по другой причине. Не зря я еще на свалке услышал звук мотора. Перед крыльцом стоял «уазик», цветом и внешним видом больше похожий на легкий танк, а подле него – невысокий коренастый дядька с добрым лицом.
– Здорово, Андрюха!!! – заорал местный авторитет.
– Здорово, Гоша!!! – приветствовал и я его. Мы обнялись так, словно не виделись сто лет, и похлопали друг друга по спине.
– Ну, как жизнь? – задал Гоша традиционный вопрос.
– Налаживается, – с удовлетворением ответил я, демонстрируя пустое помойное ведро. – Печку топлю, порядок навел дополнительный! Вот! Ну что, пойдем чай пить?
– Пойдем. Что, Валерик не поехал?
– Нет. Потому что он пьет не чай!
– Ох, Валерик, Валерик, – покачал укоризненно головой Гоша.
Пока я хлопотал с чайником, послышался топот башмаков в сенях, вошли Рома и Женька-Джо – высокий, выше меня, жилистый. Самый крутой охотник в Кувшине, оставшийся без ружья по милости Спонсора.
– Здорово, Женя! Рома, проходите.
Ох, нравятся мне местные! Как они заходят, рассаживаются, – неторопливо, солидно. Как завязывается неспешная беседа.
– Вот такая у нас история, Андрей, – будто бы продолжил прерванный разговор Рома. – Не знаем, что и делать теперь.
– Да, – поддержал товарища Гоша, – Спонсор, конечно, тяжелый человек был, вот Джо чуть не посадил…
– Да, это Мусор выслужиться захотел, – защитил Джо покойного Щербакова.
– Мусор козлится, – согласился Гоша. – Но Щербаков и сам был не подарок, не тем будь помянут!
– Для завода – считай, как раз подарок! – вставил Рома.
– И я о том же, – сказал Гоша. – Теперь вот как без него?
– Медведя спроси, – мрачно пошутил Женька.
– Ты на него зла не держи, – на правах старшего товарища пожелал Гоша.
– На кого, на медведя?
– На Спонсора покойного, – не принял шутки Гоша. – Он о заводе беспокоился.
Я хотел сказать, что Спонсор, вероятно, о своей будущей прибыли беспокоился, но промолчал.
– Я и не держу. – Женька хлебнул чаю.
– Да Спонсору просто Мусор напел! – воскликнул Рома, разволновавшись. – Когда Флора сбежала, мы еще смотрели какое-то время за хозяйством, акционеры все-таки! – он усмехнулся. – А потом плюнули. Думали, все. Крантец заводу! Навсегда. И стали потихоньку тащить, кто что мог. Кто доски, кто железо. Скоро одна труба осталась бы, если бы Дурочка не вернулась. Женьку просто крайним решили выставить, чтоб другим неповадно было.
