– Я так устал, девочка. Так устал! – Голос у Столыпина был безнадежно изнуренным. Он потянулся к шоколаду и механически стал класть конфеты в рот, похоже даже не чувствуя вкуса. – Я так хочу оказаться дома, с мамочкой. Я не стайер, я не выдерживаю длинные дистанции. Я измотан. У меня нет соревновательного духа. Я не умею бороться. У меня просто нет этого спортивного гена. Понимаешь, девочка?
– Понимаю, понимаю, дяденька, – успокаивала расклеившегося конкурсанта девочка.
Остальные дети чинно, затаив дыхание, стояли рядом. Не каждый день увидишь рыдающего в три ручья взрослого дядьку с магическим пропуском на шее, открывающим главные двери страны.
– Да еще и бумага эта рисовая совершенно не впитывает слезы! А-а-а!
– И-и-и… время вышло! – выскочивший из-за угла Ангел прервал спонтанный сеанс психотерапии. – Мы в прямом эфире, друзья, и у нас осталось совсем немного времени – как раз для последнего участника. Граф Вяземский, друзья! Поприветствуем его сиятельство!
Вяземский, лучась довольством, вальяжно зашел в зал. Он знал, что принцесса выгонит Столыпина. Ну как за такое не выгнать?! И потому был совершенно расслаблен.
Чувствуя себя если не императором всероссийским, то уж, по крайней мере, королем жизни, Вяземский небрежным движением поставил стул в центр зала и вольготно устроился на нем, закинув ногу на ногу.
Детвора настороженно наблюдала за действиями графа. Внезапно все эти глупенькие малыши показались Вяземскому совсем не страшными. Выход в следующий раунд можно было считать делом решенным.
Плевать на Мелиссу, вот еще фея-крестная нашлась. Все дельце он провернул сам, своими нежными, белыми, холеными ручками с отполированными ногтями. Он сам придумал убийственный план, который вывел из игры Столыпина.
Вяземскому захотелось похвастаться своей удалью. Пусть даже перед такой пустоголовой аудиторией.
– Вы хоть знаете, кто перед вами, мелкота?
– Глиста во фраке? – несмело предположил веснушчатый мальчик.
– До чего ж вы все-таки неразвитые дети, – вздохнул Вяземский. – Это не фрак, мальчик, это смокинг. У фрака сзади длинные хвосты, как у ласточки, а здесь ты разве хвосты видишь?
– Нет, не вижу.
– Нет, не вижу! – передразнил граф. – Ну и кто после этого глиста? У смокинга, видишь, воротник и все отвороты атласные – чтобы пепел легче было стряхивать. Смокинг по-английски – курение. Ясно? Эх ты! В твоем возрасте, мальчик, надо знать такие вещи, иначе рискуешь никогда не попасть в высшее общество, в котором я, между прочим, законодатель мод.
Веснушчатый мальчик понурил голову.
– Так вот, мелкота, перед вами самый настоящий светский лев и, вполне возможно, будущий французский посол. – Вяземский переступил с ноги на ногу. О себе он мог говорить часами, что там какие-то десять минут! Весь мир был сейчас у блестящих туфель графа – итальянских, ручной работы.
– Всех деталей раскрыть вам не могу, мелкие вы слишком и пустоголовые, все равно ничего не поймете, но уверяю вас – сегодня я еще на шаг приблизился к Парижу.
Дети, похоже, начали терять интерес к разговору. Особенно после фразы про пустоголовость, хотя граф всего лишь констатировал факт.
Нужно было спасать положение.
Вяземский, презрев наставления Мелиссы, достал из-за пазухи последнюю коробку «Яблочек шоколадных». Премьер-министр дала ему запасную, на всякий случай. И сейчас, по мнению Вяземского, тот самый случай наступил. Парочка конфет повысила бы уровень этой беседы до задушевной.
