- Пффффф! – возмущается Ксана. – Ну, во-первых, я, хоть и всем сердцем обожаю нашего Эдичку, но это для него еще вообще ничего не значит, а, во-вторых, можно подумать, я и сама не справлюсь!
На нас снова начали отрабатывать взгляд роковой демоницы, а в саму демоницу снова с хохотом полетели подушки.
23. 23. Эд
Эд.
Сумасшедшая кутерьма нового дня захватывает меня, как только я выхожу на воздух.
День Рождения, - день, конечно, очень особенный и личный, но и работы никто не отменял.
Бесконечно прогоняем никак не идущие эпизоды выступления, снова настраиваем звук вместе с очень молодой, но не менее перспективной группой, с которой мы вместе выступаем в этом гастрольном туре, аппаратура с ее нежностью снова требует перепроверки, неизменно выдавая шипение и треск, а еще нужно успеть схватить все те обрывки новых идей , которые, как всегда, крутятся в голове, неизменно осеняя почему-то в самый неподходящий момент.
Вот почему так – когда специально выбираю время, закрываюсь где-то в полном одиночестве, и, не спеша выпив свою долгую чашку кофе, потирая руки сажусь за ноут, - ни хрена в голову не идет, битый час можно просидеть и тупо провтыкать, или написать кучу всякой херни, которую все равно потом придется сливать в унитаз, - только зря потраченное время и усилия.
Но зато вот в такие моменты, - когда просто необходимо срочно объяснить моим актерам по эпизодам, что и как им нужно делать, и когда оказывается, что времени нам, в виду начинающегося конкурса, выделили на выступление намного меньше, и приходится урезать, наполовину сворачивать программу, прикидывая, как скомпанировать самые удачные ее части и ставить новый порядок шуток, миниатюр и песен, - и времени на это в обрез, и половина людей спорят, потому что не согласны с моим видением, - вот как раз – да, это самое время для моей Музы чтобы вдруг откликнуться и начать подбрасывать мне свои гениальные идеи. И ведь если сразу не записать, потом этого всего уже не воспроизведешь! Нет, память, конечно, выбросит информацию, но это уже совсем не тот окрас и искры.
Мечусь между труппой, сценой, техникой и ноутом. То подправляю текст, - то выравниваю звуковую дорожку. И успокаиваю Майю, подпевку нашего любимого певца Лехи, для публики – Апполло, - сладкоголосого блондина , способного своим голосом увести все женское население от пяти до ста пяти из реальности в мир чувственной и вечной любви. Леха всегда поет с закрытыми глазами, от чего все это получается еще более проникновенно, а потом, после самой песни, обводит публику пронзительным взглядом своих неестественно ярко-зеленых глаз, - ну, почему, в принципе, неестественно, цвет глаз, конечно, сто крат усилен линзами, - но взгляд получается просто сногсшибательным, - как будто горящие, полные чувства и зелени глаза, заглядывают каждой прямо в душу. Эффект, - просто удивительный, - Апполло добивает этим взглядом, доводя барышень до счастливого обморока и заставляя их еще не одну ночь видеть этот сияющий взгляд во сне.
Но вот именно сегодня у Маий критические дни и еще я вырезаю те несколько песен, в которой она, как ей кажется, выглядит в самом выгодном ракурсе.
И вот я уже, кажется, успокаиваю Майю и с облегчением выдыхаю, наклоняясь над ноутом, - пальцы начинают сами порхать по клавиатуре, вышибая меня из всей окружающей реальности, которая отступает от меня, будто подернутая туманной дымкой, - как оказывается, что все самое трудное далеко не позади.
