Появляется сам Апполло, - снова оттягивая меня от интимного общения с моей сумасшедшей Музой, которой, кажется, нравится мной играть и притягивать свое внимание в самые неподходящие для этого моменты, - истинная Женщина, ничего не скажешь, - и истерика начинается с новой силой, по нарастающим волнам.
Потому что нашему медовоголосому центру вселенной тоже кажется, что именно в том, что я вычеркнул из программы, он выглядит просто шикарно, разжигая в сердцах огонь и пылающую любовь к нему, прекрасному, и именно в этих номерах у него самые будоражащие воображение и страсть костюмы, а еще у него тоже, кажется, критические дни, - у них это, как я все больше и больше убеждаюсь, тоже бывает, причем, гораздо жестче и чаще, чем у женщин, а еще – что-то у него там ночью не выгорело с его новой пассией, которую он повстречал в первый же день нашего приезда в небольшом и тихом кабачке с красноречивым названием « Голубой прибой» и теперь совершенно уверен, что это любовь всей жизни, без которой он теперь ни жить, ни есть, ни выступать, естественно, просто не может. И от этого его критические дни становятся совсем лютыми.
Как я уже успел узнать, - так у него случается в каждом гастрольном туре.
Он влюбляется сразу же и на всю жизнь, с горящими глазами начинает посвящать каждую песню своей неземной любви, - и, надо признать, эффект получается просто взрывной, потому что эта его безумная увлеченность косит все первые ряды слушателей, обрушиваясь на них с каждым выдохом звезды, - но после тяжело, смертельно разочаровывается и впадает то в страшные истерики, то в лютый депресняк.
Только вот я никогда не видел такого в действии. И поначалу мне это даже казалось забавным. Ну, и для пользы нашего общего дела надо признать, - в первые те самые дни он действительно напоминает молодого красавца-бога, способного покорять, вести за собой и заставлять полностью утрачивать разум.
Никогда еще не видел, чтобы от кого-то на выступлениях так срывало крышу. А вместе с ней и одежду, которую девчонки неизменно швыряют в великолепного Апполло, пока он поет.
Нижнего белья только одного сколько… Когда все расходятся, оно, как грибы после хорошего дождя, почти ковром пестрит на сцена и вокруг нее.
Эх, девушки-девушки, знали бы вы, что ни одной из вас никогда не стать героиней этого романа….
Апполло действует на Майю как катализатор, - и ее истерика начинается с новой силой.
Стуча зубами по стаканам с теплой водой и валерьянкой, молниеносно поданными по моему знаку ассистентами, они, изливаясь в три ручья, выплескивают на меня всю несправедливость мира. Ну, и, конечно, - их никто не любит! Никто не понимает гения, трепетно спрятавшегося в их нежных сердцах! Жизнь и люди – черствы, несправедливы и жестоки!
Кажется, у меня скоро случиться что-то одно из двух, - либо я обзаведусь хронической мигренью, либо закалю нервы до состояния стальных канатов. А, может, и то и другое одновременно. Вариант послать все и всех на хер, конечно, из всего этого самый заманчивый, - и пойти к Тохе проситься на радио, тихонечко закрывшись в студии и общаясь исключительно с адекватом, - но для меня это, конечно, не вариант. Мы же не ищем легких путей, правда?
Ну, и, конечно же, в самый разгар, мою Музу прорывает окончательно. Она, как из пулемета, начинает выстреливать идеями, которые, как бесценная жемчужина, уже ложатся в моем представлении в красивый, нет, просто офигительный номер.
