Я встал с кресла и хрустнул шеей. Снял рубашку, надел новую и позвонил на кухню, попросив принести мне белого сухого вина. Спустя всего минуту мне его принесли.
– Как осваивается мисс Снелл? – спросил я пришедшую в мою комнату с подносном в руке девочку с каштановыми кудрями.
Каштановыми, каштановыми, каштановыми…
– Всё хорошо, – улыбнулась она мне, затем опустила глаза, проходя в спальню глубже.
Я проводил её взглядом, оглядел с ног до головы, увидел, как бела и свежа её кожа.
Как было бы здорово повалить её на кровать и привязать за руки. Взять нож, сделать пару разрезов и смотреть, как она в страхе просит меня отпустить её, как плачет и захлёбывается в слезах.
Как она боится меня.
О да, да, да. Прекрасно, слишком прекрасно.
Я прикрыл глаза, и мне так понравились мои мысли, что сердце судорожно застучало в груди, будто приятно возбуждённое.
Потом почему-то в голове возникли картины, пропитанные чем-то алым и сочным. Да, безумно красивые картины, само совершенство, отдельный вид искусства. Это была стекающая кровь, острое до боли лезвие, падающее на пол, окровавленная кровать, разбросанная одежда и тело с перерезанным горлом. Я видел, как оно лежит мёртвое, бледное и уже холодное. Я почти ощутил эту прохладу на кончиках пальцев.
Что это? Интересно…
Я встал и тихо подошёл к горничной сзади.
– Ещё чего-нибудь, мистер Максвон? – спросила горничная.
Но когда она повернулась, я стоял перед ней всего в нескольких миллиметрах. Она сглотнула, а я невольно опустил взгляд на её белую тонкую шею. Такую, чёрт, тонкую, что я мог бы одной рукой, не прикладывая особых сил, сжать её до хруста в позвоночнике. И этот хруст в голове у меня тут же заиграл приятной мелодией.
Чёрт, а почему бы мне не попробовать? Ведь жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в удовольствии.
– Мистер Мак… – произнесла девочка, судорожно глотая ртом воздух.
Но не от страха она это делала, нет.
Мы оба были возбуждены.
Я осторожно провёл рукой по её кудрям так, будто хочу показаться ей нежным. Она прикрыла глаза, и плечи её опустились, словно всего несколько секунд назад напряжение текло по венам вместо крови, и только в эту секунду она смогла расслабиться.
– Ничего не говори, – прошептал я.
А рука моя сначала скользила по её голове, по волосам, спускаясь всё ниже и ниже, затем обхватила её белую шейку. И ей это нравилось, ведь я видел, как грудь вздымалась, как сердце постукивало, заставляя кожу вибрировать.
Но мне пока нравилось не особо.
И тогда я закрыл ей рот второй рукой, продолжая держать за шею другой. Девочка, наверное, почувствовала что-то неладное, так как быстро открыла глаза и взглянула на меня, наверняка пытаясь понять, игра ли это или что-то более серьёзное.
На моих губах дрогнула ухмылка. Она описала все бушующие во мне чувства, стала неким знаком того, что я собираюсь сделать. А девочка теперь немного дёрнулась, а в глазах её что-то появилось.
И, чёрт возьми, какое же блаженство я испытал, когда увидел это в её глазах. Страх и только зарождающийся ужас, которые вскружили мне голову. Что-то, что просто невозможно описать словами. И это так красиво сочеталось с её каштановыми волосами…
Я сжал ей губы, почти вонзив пальцы в щёки, а она издала какой-то писк. Я увидел, как её рука поднялась, чтобы оттолкнуть меня в сторону, но конечно я не дал этому случиться.
– Ммм, – что-то промычала она в мою ладонь, а взгляд бегал по всей комнате.
