Саша Ермаков очень дружил с обладательницей столь прелестного голоса, буфетчицей Зиночкой.
Немного позже у нас собралась компания молодых и здоровых людей. Зина, Саша Ермаков, я, и сварщик Валера Платонов. Мы сдружились и частенько проводили свободное время во время стоянок в Питере то за городом, то в ресторанах. Однажды даже облетели на вертолете над Корякским вулканом, а в другой раз летали в Долину Гейзеров.
Ну, а тут, первый рабочий день. Что делать? Я понятия не имел. Только скромно стоял посередине ЦПУ и с любопытством разглядывал многочисленные приборы и мигающие лампочки.
Второй механик, видя мою нерешительность, посоветовал:
– Так, четвертак…. Вот тебе карандаш, ручка, и бумага. Иди ка ты с мотористом в машину и рисуй схемы. Вот тебе вахтенный моторист, – он кивнул на симпатичного рослого парня, – Он тебе будет все рассказывать и показывать.
Судно стояло в порту, и грузовых операций, для обеспечения которых были бы нужны вспомогательные дизели, не было.
Главный двигатель стоял, работал только один стояночный дизель-генератор, поэтому моторист был свободен. Он, в знак согласия со вторым механиком, кивнул головой и повел меня по машинному отделению.
Я сразу попросил его:
– Покажи мне механизмы моего заведования. Я вчера со старым четвертым прошелся и уже подзабыл кое-что.
– Нет проблем, – весело отозвался моторист, – Для начала, давай познакомился, – протянул он мне руку, – Саша.
Вот так я сразу и познакомился с Сашей Ермаковым.
Когда мы спустились на нижнюю платформу, где было относительно тихо, он также дружески продолжал:
– Ну, давай! Что тебя больше всего интересует?
– Котел и испаритель, – тут же выпалил я.
Он махнул мне рукой и поднялся палубой выше:
– Вот тебе котел, – показал он на блистающий серебром, котел. Потом предложил, – Давай его запустим, а потом остановим.
Я был не против этого. Потому что вчера, все, что показывал мне старый четвертый механик, из-за обилия информации, почти стерлось из памяти. А переспрашивать его я постеснялся, чтобы он не подумал, будто я какой-нибудь тупарик.
Саша быстренько проманипулировал всеми кнопками. Котел остановился, а потом сам запустился в автоматическом режиме.
Все это было проделано так быстро, что я опять ничего не запомнил. Но тут я уже не стеснялся и попросил Сашу:
– А ну-ка еще раз повтори то же самое! Но только медленнее.
Тот мило улыбнулся и повторил все операции заново с детальными объяснениями. Все его советы и разъяснения я сразу же записывал в тетрадь.
Вот тут мне уже все стало более-менее понятно, и я попросил Сашу:
– Давай-ка я сам все это сделаю.
Под его руководством я уже своими пальцами нажимал на кнопки. Все получилось, и котел зажегся на автомате.
Рядом с котлом стоял, выкрашенный серебрином массивный агрегат.
Саша кивнул на него головой:
– А это наш самовар.
Я с непониманием посмотрел на него.
Видя, что этот термин меня не впечатлил, он поправил сам себя:
– Испаритель это, – потом добавил, – Это будет твой головняк! С ним нужно быть очень осторожным.
Мне казалось, что я вчера усвоил уроки сменщика, поэтому не стал заострять на нем внимание:
– Понял, понял. Опреснитель. Все ясно.
Хотя на судах, на которых я до этого был, они все были заглушены, не работали, воды хватало только той, которую набирали в портах в мытьевые и питьевые танки. Меня лелеяла надежда, что и здесь им не будут пользоваться, ведь переходы должны были быть не больше четырех суток.
