И все-таки он решил не отменять вечернюю тренировку. В тренерской комнате, завязывая черный пояс на кимоно, он вдруг услышал робкий стук в дверь и, отворив, увидел мальчика лет десяти, тоже в кимоно, но только пояс пока еще белый… В руках мальчишка держал конверт:
– Максим Валерьевич, мне тетя Марина из нашего дома дала для Вас письмо.
– Давай сюда! Сергей! Быстро в зал! Готовься к построению! – И Максим небрежно бросил письмо в сумку и направился в зал.
Там, выстроившись в шеренгу, на него во все глаза жадно глядели мальчишки разного возраста, одетые в кимоно. Максим обвел всех строгим взглядом, сделал хлопок ладонями:
– Начнем занятия!
Дети быстро разбежались по залу, центр занял крепкий мальчик лет двенадцати, вставший в боевую стойку. Его окружили пятеро ребят, по очереди наносящих ему удары, – кто руками, а кто ногами. Паренек, поворачиваясь к нападающему, отражал атаку за атакой, нанося контрудары… Тренировка продолжалась в обычном режиме.
…Утром следующего дня он в спортивной форме вышел, как всегда, на пробежку по микрорайону. Пробежал мимо дома Марины, увидел отъезжающую машину скорой помощи, возле подъезда припаркованный милицейский автомобиль, а неподалеку – небольшую группу людей. Максим остановился:
– Что случилось?
Одна из женщин горестно вздохнула:
– Трагедия! Девушка из окна выпала. Насмерть. Чистая такая девушка…
– Блин! – опешил Максим. – Может, окна мыла. Всякое бывает… Вы случайно не знаете, как ее звали?
Женщина отрицательно покачала головой.
Максим посмотрел на солнце и по своему давно освоенному за годы тренировок маршруту продолжил пробежку. Миновав автобусный парк, он свернул направо и, ускорившись, в обычном ритме побежал к многоэтажным новостройкам. Они исполинами возвышались над заросшим травой полем. Среди травы то там, то здесь видны были остатки бетонных плит, арматуры и другого строительного мусора. А вдалеке виднелись ряд деревянных домиков с обветшавшими заборами и небольшой микрорайон кирпичных пятиэтажек. На противоположной стороне дороги высилось кирпичное здание бывшей школы с покосившимися распахнутыми воротами. От ворот вглубь территории уходила грунтовая ухабистая дорога, по которой, переваливаясь с боку на бок, пробирались серые «жигули» пятой модели. Дорога вела к возвышающейся куполом над деревьями небольшой церкви, с одной стороны окруженной лесами. От ворот по тротуару вдоль шоссе тянулась сетчатая ограда кладбища. Мысли о вчерашней размолвке с Мариной мешали концентрации, Максим подбежал к автобусной остановке, там из подъехавшего автобуса выходил народ. Первым вышел крупный мужчина, обернувшись к уже закрывающимся дверям, он раздраженно выкрикнул:
– Ты заколебала, сука! – и, развернувшись, направился в сторону новостроек.
В последний момент из автобуса выбежала худенькая блондинка с сумками в обеих руках. Ее лицо покраснело, из глаз по щекам ползли слезы, оставляя синие полоски туши. Не в силах затормозить, она споткнулась, упала, из опрокинутой сумки вытек на асфальт кетчуп. Женщина, стоя на коленях, запричитала:
– Лучше б я сдохла! Сволочь! Какая сволочь! – но мужчина даже не обернулся.
Максим не выдержал, подошел, сочувственно протянул руку. Но женщина его оттолкнула, закричала в истерике:
– Не нужна мне ваша помощь! Мне уже ничего не нужно!
Из ссадины на ее коленке сочилась кровь, по разодранным капроновым колготкам расползлась стрелка. Женщина заковыляла к лавочке на остановке, присела.
