Высокая дама выбрала себе килограмм киви, четыре больших апельсина, пол кило арахиса, килограмм фиников, шесть бананов, несколько гранатов и два ананаса. Пока Света все это взвешивала и раскладывала по пакетам, вторая пенсионерка смотрела на эти фрукты безумным взглядом. Наверное, она спрашивала себя, какую же пенсию нужно получать, чтобы так закупаться. Пенсионерка в кашемировом пальто достала из сумки кожаный кошелек коричневого цвета и расплатилась крупной купюрой, после чего направилась к воротам рынка, у которых ее буравил злобным взглядом пожилой сторож. Наверное, злился, что из-за нее он не мог закрыть ворота.
Вторая женщина была среднего роста, на ней была надета потертая серая дубленка и изношенная шапка коричневого цвета. Вещи на ней были хоть и старые, но чистые и аккуратные. Пенсионерка была очень худой, слегка сутулой, с вымученным морщинистым лицом и с замученным жизнью взглядом.
«Наверное, эта пенсионерка работала где-нибудь на стройке или на заводе, не иначе!» – рассуждала Света про себя, сравнивая эту пожилую женщину с предыдущей и мысленно примеряя ее образ жизни на себя. Если она не предпримет что-либо, то в старости будет выглядеть так же и на ней будет такое же бедное истрепанное одеяние, ведь на маленькую пенсию она сможет позволить себе разве что самые дешевые куриные сосиски и кило картошки с булкой отрубного хлеба. Эта пенсионерка все время покупала у нее птичьи порции самых дешевых и залежалых овощей, на которые всегда была скидка. Она достала трясущимися посиневшими руками из своего тряпичного кошелька мелочь и начала считать ее. Светкино сердце сжалось от жалости к ней. Наверное, еще и потому, что она так явственно представила себя на ее месте через тридцать-сорок лет.
– Взвесь мне, доченька, триста грамм картошки и положи в кулечек несколько небольших бурячков! – попросила она на удивление ясным моложавым голосом.
– Хорошо, бабуля, сейчас все будет! – Света подмигнула женщине и стала собирать для нее набор для борща. Она ловко раскидала по кулькам капусту, морковь, свеклу, лук, килограмм картошки и немного петрушки.
– Девочка, я же этого не заказывала! – пенсионерка смотрела на Свету с изумлением и испугом. – У меня и денег на все это великолепие не хватит…
– А мне и не нужны ваши деньги, это вам подарок к Новому году, сварите себе сытный борщ! – Света махнула рукой и подала ей пакет с овощами.
– Так до Нового года еще… – пенсионерка запнулась и вдруг заулыбалась. Но потом опомнилась, поставила пакет на снег и выгребла из кошелька все свои немногочисленные копейки.
– На, возьми все, а остальное я тебе со следующей пенсии отдам… Она у меня через пару дней, – старушка протянула мелочь и высыпала ее на весы. – Ты ведь из-за своей доброты потом со своего кармана платить будешь!
– Не беспокойтесь об этом и заберите деньги обратно! – Света собрала монеты в ладонь, затем протянула их пенсионерке. – Вам еще, небось, несколько дней нужно на что-то жить до своей пенсии…
Женщина колебалась. От смущения она покраснела и опустила глаза в пол. Искушение сварить, наконец-то полноценный борщ, было велико, но внутренний голос не усыплял ее совести.
– Нет, оставь эти деньги себе, – она отпрянула от прилавка и начала удалятся. – Иначе я не могу! – она заторопилась прочь.
Но Света не собиралась так легко сдаваться. Она уже была по-жизненному мудра и могла отличить притворщика от человека, который действительно жил в нужде. Семь лет самостоятельной жизни после интерната и училища, наконец, научили ее «видеть» людей такими, какие они есть на самом деле.
