Кстати. По поводу добычи. Как там у Рино дела? После ухода Неми из отряда, мы долго мусолили, кому заниматься всей экономикой. Оказывается, у нашего отрядного скупердяя имелся огромный нереализованный потенциал в торговле. Это мы так вежливо говорим про него. На самом деле он за каждый медяк торгуется так, что аж зубы сводит. И это в начале занимало очень много времени. Мы лут неделями не могли реализовать. В случае с Рино аукцион – это лишь формальность. Ему плевать на все эти лоты, ставки и прочее. Он торгует напрямую. Находит торговцев и договаривается с ними. Ломит цены, выбивает скидки, доводит всех до нервного тика.
Но со временем парень так освоился в этом деле, что вещи стали разлетаться как горячие пирожки. А может быть просто все вокруг поняли, что с парнем бесполезно спорить. На руку сыграл и тот факт, что многие торговцы становятся весьма лояльны, как только узнают, чей отряд представляет Рино. И я сейчас говорю про реал.
Я всегда думал, что деханты играют на руку экономике Роркха. Убивают новичков, дешево продают добычу. Чтобы перекупы могли снова сбагрить экипировку новичкам. Но я не учел тот факт, что Роркх все же заточен под массового потребителя. А это его дневная сторона. И экипировка для партий не является предметом первой необходимости. Поэтому убитые новички чаще не возвращаются вовсе.
Пообщавшись немного с торгашами, я узнал, что у тех есть своя статистика. Впрочем, куда без нее. Количество новых игроков в Роркхе уменьшается от года к году в среднем на пятнадцать процентов. И далеко не в последнюю очередь из-за дехантов. Само собой, эта информация постоянно сопровождалась причитаниями о том, как раньше трава была зеленее.
Рино пока только начал раскидывать экипировку. Много вещей пришлось тащить местным умельцам из числа Расвов. Почти вся добыча из музея требует обследования и оценки. Надеюсь, там и для нас будет что-то полезное. Хотя мы очень редко вытаскиваем что-то для личного пользования. В основном все на продажу идет. Даже расходники. Они чаще всего слишком слабые для нас. Отряд без грамотной поддержки и медиков должен держать в арсенале очень дорогие зелья и эликсиры. Иначе просто не выживем. Один только Овер в крайней партии выжрал флаконов с маной на тридцать монет. А деньги на расходники идут из общего бюджета.
Пока Рино ковыряется с нашей экипировкой, пришло время поковыряться со своей. Я вернулся в номер, убедился, что тут пусто. Разве что в ванной на зеркале был написан номер телефона и имя. Губной помадой, само собой. Дилетантка. Это сразу выдает ее с головой. Будь она игроком, заработавшим вход в Танатос, на зеркале были бы написаны контакты ее аккаунта. Все давным-давно общаются через Обсервер. Впрочем, не скажу, что провел ночь плохо. Та же рыженькая девушка, с которой я уехал в первый раз, была крайне милой. Хоть и не играла в Роркхе. Но она об этом заявила сразу и не пыталась оставить мне свой номер. Впрочем, я его сам взял, и мы даже периодически переписываемся.
Но это все лирика. Я об этом размышлял между делом, пока заново калибровал капсулу. Из-за того, что мое тело немного увеличилось в размерах, приходится каждые пару месяцев менять настройки. И после крайней ночи я понял, что задержался с этим делом. Если раньше я мог даже в старой модели проваляться десять часов – и ничего, то теперь любой дискомфорт ощущался моментально. Скорей всего это из-за образа жизни. Просто раньше я чувствовал себя паршиво независимо от того, лежал в капсуле или нет.
