Стефан снова посмотрел на кошку, но взгляд ее глаз уже застыл: она была мертва. Растерявшись, Стефан осмотрелся. Нет, поблизости никого не было, как не было возможности подойти к Стефану так, чтобы он не заметил. И все-таки он слышал голос, даже слова разобрал, вот только…
Что? Слова звучали абракадаброй, набор звуков, а смысл-то Стефан уловил, но… Этот смысл уже улетучивался, как сон, забытый сразу после пробуждения, ухватить его было нереально. Пока Стефан оглядывался, выясняя, кто бы это мог ему шептать из-за плеча, суть сказанного таяла, оставляя после себя след из трех непонятных слов. Секунда-другая – уже эти слова подернулись странным налетом, и Стефан не выговорил бы их, хотя считанные мгновения назад эти слова казались выдолбленными в камне, лежащем перед глазами.
Стефан поднялся с колен. Он чувствовал себя измотанным, как никогда раньше, словно из него выкачали все энергию.
– Нелегкий денек, – сказал частный детектив.
В следующем дворе Тимы тоже не оказалось.
Илья вошел на задний двор, поспешил к дому. Благодаря тому, что сегодня выходной, люди находились у себя. Прежде чем хозяин открыл дверь и на вопрос о мальчике покачал головой, Илья догадался, что Людиного сына не было и тут.
Теперь Илья уже не верил, что Тимка пробрался на один из соседских участков. Илья, конечно, заглянет еще в три-четыре двора по другую сторону дома Короткевичей, затем вернется и пройдет соседей от своего дома, но крепла уверенность, что это ничего не даст.
Илья уже проходил участок Виктора и Люды, только приостановился на пару секунд – убедиться, что ребенок случайно не вернулся. Взгляд его скользнул по двору и задержался на отпечатке маленькой ноги в нескольких шагах от калитки. Это был Тимкин след, отпечатавшийся на влажной земле, и теперь Илья окончательно убедился, что мальчик покинул двор через заднюю калитку. И, судя по тому, что у соседей его нет… ребенок, возможно, пошел в лес.
Илья остановился, осматривая землю, но тропа была утоптанной и не оставляла следов. Он взглянул на лес. Шагах в двадцати параллельно тропе тянулась полоска еще не растаявшего, почерневшего снега. Полоска протянулась напротив дома Короткевичей и до середины участка соседей.
Если мальчик двинулся в лес сразу от своего дома, он не мог переступить снег – полоса для ребенка слишком широкая. Если так и Тима действительно пошел в лес от двора, на снегу остался след.
Илья двинулся к грязно-белой полосе. Шел и надеялся, что ошибается.
Не ошибся.
Снег запечатлел две маленьких ступни – два шага, понадобившихся двухлетнему мальчику, чтобы пройти дальше.
Илья остановился, покачав головой. Представил лицо Люды, ему стало не по себе. Как далеко ушел Тимка? Илья поколебался, несколько раз позвал мальчика. Бесполезно – ребенок не откликнулся.
Люда сказала, что оставила мальчика на пять минут, но Илья подозревал, что времени прошло больше. Он бы и сам плохо сориентировался после телефонного разговора. Пока мать говорила по телефону, мальчик мог уйти достаточно далеко, чтобы не слышать крики с опушки.
Похоже, в одиночку не обойтись – Илья пойдет в одном направлении, и необязательно в том, куда двинулся ребенок. Он вернулся к своему дому и во дворе увидел жену с заплаканной соседкой.
– Мы позвонили Виктору, – сказала Оля.
Илья кивнул.
– Звони нашему участковому. Я соберу соседей. Надо торопиться – скоро стемнеет.
