Теперь три штурмовые винтовки смотрели прямо на них. Еще две высовывались по бокам из-за ящиков.
– Кто такие? – каркнул бугай в центре, чья физиономия была полностью скрыта балаклавой.
– А сам как думаешь? – спросил Антон лениво. – Кто на Полигоне, да с оружием?
– На прошлой неделе, – сказал бородач слева, – какой-то резвый олень у одного баклана автомат спер. И бегал с ним, пока ему задницу не отстрелили.
– Может ты тоже резвый олень? – спросил бугай.
– Рябого с Фабрики знаешь? – высунулась Джен.
Бугай прищурился.
– Ну?
– Я его племянница.
– Племянница… Слышал про Рябого и его племянницу. Как у него дела? Как женушка молодая?
– Нет у него женушки. Еще год назад он ей башку отрезал. Теперь с рабынями развлекается.
– Точно, – усмехнулся бугай. – С рабынями. – Он кивнул на Антона. – А это кто?
– Охранник мой.
– Ладно. Верю, что племянница.
Стволы опустились.
– Постой, – сказал бородач. – Эта племянница разговаривает как-то странно. Будто с акцентом.
– А как мне еще разговаривать, – хмыкнула Джен. – Два года в Питере училась. Там даже дома все на английском разговаривают. Тебя туда запусти, тоже начнешь мычать и половину алфавита не выговаривать.
– Хватит лясы точить, – прервал болтовню бугай. – Выдвигаемся.
Охотники потянулись к лестнице.
– Кстати, – повернулся бугай. – Мелюзгу не встречали? Мы слышали будто хнычет кто-то на первом уровне.
– Никого не видели, – мотнула головой Джен. – Мелюзга хорошо прячется.
– Это да, – кивнул бугай. – Может с нами пойдете? Тогда мы их быстрее поймаем. Говорят, они в вентиляции. Тушек семь, не меньше. Выходит по тушке на рыло.
– Спасибо. Но мы как-нибудь сами.
– Как знаешь, племянница. Мы слезоточивые шашки прихватили. Вмиг выкурим свежатинку из логова.
Антон похолодел.
– Постойте, – он шагнул к охотникам.
– Что, передумали?
– Да.
Длина лезвия у плазменного резака была всего полметра.
Ее хватило.
Дрожащая ослепительная линия стремительно описала полукруг, разрубая тела охотников на равные половины.
Секунды две они еще стояли, открывая рты и тараща глаза. Потом колени подогнулись, верхние части съехали вниз, разбрызгивая по полу кровь и внутренности.
– Обалдеть, – выдавила Джен. – Да ты просто маньяк-расчленитель.
***
Последнего разведчика, капитана Ганина, они нашли на третьем уровне, в узком тупике, зажатом между двумя ржавыми цистернами.
Ганин был жив, стоял на коленях и мерно раскачивался, глядя в потолок невидящими глазами. В руке он сжимал окровавленный тесак. Десяток трупов с отрубленными конечностями преграждал путь.
Стоящий рядом с Ганиным охранник в черной форме Полигона, косо глянул, когда они вошли, и затянулся мятой сигаретой.
– Совсем сбрендил, – сказал он. – С утра так сидит. Хорошо, что пришли. Втроем мы его до выхода быстро дотащим.
– Что с ним? – спросил Антон.
– Понятно, что. Экспериментального этапа не выдержал. Я, помнится, когда первую сотню дичи за раз перебил, тоже пару дней есть не мог. Хоть и стадо, но все же люди. Такое бывает после операции.
– Какой операции?
Охранник медленно повернулся.
– Не понял. Вы кто такие?
Антон протянул руки и одним движением свернул ему шею.
Шагнул к Ганину.
– Капитан. Вставайте. Нам пора.
Ганин поднял изможденное лицо в потеках крови.
– Я их всех убил, – прошептал он. – Шел и убивал. Шел и убивал. Но это не я. Это голос. Убей. Убей.
Антон глянул на Джен.
– Они что, засунули ему в голову ту членистоногую штуку?
