Это и философский вопрос, затрагивающий судьбу человечества: что будет с человечеством, если в человеке исчезнут ориентации на универсальные нормы морали и права?
В широком смысле слова – это проблема адекватности образа самого себя как человека, т.е. когнитологическая проблема, проблема цельного знания.
В современном расизме можно наблюдать оксюморонное сочетание биологических и небиологических элементов.
С одной стороны, под объяснение противостояния подводятся концепции «этического непотизма», в соответствии с которыми определяются тенденции действовать благоприятно в отношении других организмов в той мере, в какой они биологически относятся к главному субъекту действия. С другой стороны, широко известно и то, что концепции, объясняющие расовые противоречия исходя из свойств кожи, формы черепа, качества волос, биогеографии были раскрыты наукой как ложные. Все это превращает биодуховный расовый фактор в аспект политических игр. Представители расовых меньшинств могут использоваться как доказательство отсутствия политики расизма.
Вместе с тем наиболее экстремистски настроенные националистические демагоги пытаются выдать свои этнические группы за расовые «виды», находящиеся под угрозой уничтожения со стороны других расовых видов. Специфический интерес к расовой проблеме имеется и у индивидов, образующих структуру государственного аппарата. Аппаратчики относят себя к элите общества и используют свое положение, чтобы законодательно закрепить за собой привилегированное положение в качестве «спасителей» своей расы. Такое «спасение» видится реальным в контексте окружающих этносов и рас как представляющих вечную потенциальную угрозу. Избавление от этой вечной угрозы – это создание своего и только своего государства, в котором своя и только своя элита может исполнять функцию спасения. Так сохраняется свое положение в своем государстве.
Этот специфический интерес особенно остро проявляется у нуворишей властвующей элиты, испытывающих страх из-за возможности утраты только что завоеванного положения. Этот страх выливается в концепции «несовместимости» даже близких культур. Это – специфическая игра на этнических и националистических чувствах, которые якобы в себе несут знание «истины пути», которая однако ведет к постоянному и деструктивному противостоянию со всем миром.
Возможна и иная игра – игра на космополитических иллюзиях. В этом отношении особый интерес представляет феномен «гламурного расизма», наделения группами лиц самих себя специфическими качествами носителей счастья элитарной жизни, данных им как бы «свыше» и «от рождения». Разделительная черта, отделяющая носителей «гламурного счастья» от «серой массы», определяется не только локально, но и глобально. Так определяется виртуальная возможность самосохранения посредством формирования космополитической солидарности всех, относящих себя к «гламурной расе».
С одной стороны, принадлежность к «гламурному расизму» определяется вхождением в группы более узкие нежели локальные и этнические. А с другой стороны, она определяется способностью выхода за национальные государственные границы, стремлением утвердить новые параметры расовой солидарности.
В новых параметрах международных солидарностей усматривается решающая роль легитимации статуса «гламурной элиты» как космополитической расы. «Гламурная элита» становится «такой же» как все в мире, все как особая элитная «раса».
