В свое время наряду с Лигой Наций, а точнее вместо нее, стали возникать ограничительные союзы государств, которые использовали избирательную политическую и геометрическую терминологию, и это привело в конечном итоге к глобальной катастрофе Второй мировой войны. Возникает вопрос: не является ли Мировая лига демократий если не «треугольником», то «многоугольником», т.е. опять-таки «геометрической фигурой», которая в действительности создает ограничительные барьеры между собой и остальным миром?
Как следует расшифровать тот смысл, который вкладывается в понятие «Мировая лига демократий»? Если универсальную в своей сущности Организацию Объединенных Наций нельзя считать эффективной глобальной демократией, то тогда функции глобальной демократии должны быть переданы новой «не-универсальной» международной организации. Такова скрытая «логика» рассуждения Джона Маккейна.
Очевидно, однако, что осознанное отречение от универсальности – это уже не совсем демократический или, точнее, совсем не демократический шаг. Демократия означает соединение различий. Если же Мировая лига демократий избирательно соединяет цивилизационных и политических единомышленников, то это напоминает мировой заговор движения в направлении тоталитарного союза. Для оправдания такого движения налагается специфическая тень на цивилизационное многообразие современного мира. Оно представляется «реликтовым», не соответствующим движению волны исторического будущего. Конечно, можно абстрактно рассуждать о благородных целях Лиги демократий – облегчении страданий, о борьбе со СПИДом, противодействии экологическому кризису, обеспечении свободного доступа к рынкам для тех, кто утверждает экономическую и политическую свободу. Но если ближайшие демократические союзники Соединенных Штатов – это солдаты разных стран, а партнерство с великими демократиями формирует НАТО, то мы получаем формулу коллективной глобальной диктатуры, очерчивающей границу свободы только для себя. Это уже не глобальная демократия, а форма власти, игнорирующая один из фундаментальных принципов демократии – принцип свободы цивилизационных субъектов. Ограничение цивилизационного пространства свободы свободой для себя, это уже несвобода в точном смысле этого слова.
Обратимся к другому фундаментальному принципу демократии – принципу равного представительства в органах власти. Очевидно, что глобальная демократия требует признания реальности равных прав цивилизационных субъектов в международных органах управления, если они претендуют на глобальность как форму универсальности.
В связи с этим возникает другой вопрос: совместима ли глобальная демократия с единоличным лидерством одной державы? Этот вопрос имеет как правовой концептуальный аспект, так и аспект практической политики. Если концептуально утверждается мировое лидерство одной державы, то в этом утверждении содержится претензия на единоличное принятие практических решений, имеющих глобальный смысл.
Возможно ли какое-либо конституционное ограничение единоличного глобального лидерства? Такой конституции мы не знаем. И это создает критическую ситуацию для принципов демократии.
Современная практика международных военных акций свидетельствует о том, что реальность единоличного принятия военных решений, имеющих международное значение, может быть отнесена прежде всего к американской внешней политике. Так, например, администрация Джорджа Буша единолично принимала решения о начале военных действий в Ираке, без какой-либо санкции Организации Объединенных Наций, без получения общего согласия американских союзников. Но эта акция затронула ключевые проблемы международной безопасности не только в регионе Ближнего Востока.
