Республиканский директорат был неоднороден. Директора оборонных, машино– и приборостроительных предприятий ориентировались почти исключительно на союзный центр, в республике же наиболее тесные контакты поддерживали с обкомовскими функционерами. В большинстве случаев директором назначался человек из кадрового резерва обкома, непосредственно с ним связанный и его устраивавший. Отладка отношений с обкомом после назначения post factum менее типична и чаще вела к конфликтам, а подобный конфликт мог себе позволить лишь исключительно влиятельный директор (например, Н. Бех на «КамАЗе», что объяснимо особым положением «КамАЗа» среди других промышленных предприятий). Если же говорить о нефтедобывающих и нефтехимических предприятиях, то взаимодействие между их директоратом и обкомовскими функционерами носило столь интенсивный характер, что можно говорить о взаимопроникновении.
В результате директорат предприятий, формально находящихся в союзном и российском подчинении, оказывался зависим как в части, связанной с принятием решений о приоритетах экономического развития республики, так и в части контроля за организацией производства от регионального руководства («обкомовских функционеров»). Поскольку координационная роль секретарей и отделов обкома, отвечавших за экономику, из-за многоведом-ственности возрастала, обкомовские функционеры получали дополнительные полномочия по управлению экономикой региона. В результате эффекты сильной ведомственности в Татарии проявлялись иначе, нежели в «среднестатистических» российских регионах с сильной ведомственностью, где директорат наиболее крупных предприятий во многих отношениях фактически стоял над партийными органами. В ТАССР степень внутрирегиональной автономии большинства основных экономических акторов зависела от успешности взаимодействия с партийной элитой.
Данная конфигурация акторов вызывает вопросы о случившемся на рубеже 80–90-х годов. Если степень взаимодействия между обкомовскими функционерами и директоратом была столь высокой и успешной, то почему директорат в переломный момент трансформации стремительно утратил влияние и возможность воздействовать на события в желательном для него направлении? Следует обратить внимание на некоторые события, в том числе выборы народных депутатов СССР 1989 г. Представители директората приняли в них активное участие и… столкнулись с яростной оппозицией только что возникшего демократического движения. Для многих активистов этого движения слово «директор» было синонимом слов «номенклатурщик» и «партократ», превратившихся в ярлык-стигму.
Трудно сказать, было ли это элементом сознательной политической игры или получилось спонтанно, но директорат оказался в роли авангарда, выставленного функционерами против демократического движения, и этот авангард был существенно потрепан и деморализован. На многие годы была утрачена возможность какого-либо взаимодействия директората и демократического движения против функционеров или аграриев.
В сентябре 1989 г. после ухода первого секретаря обкома КПСС Г. Усманова в Москву неоднородность директората и тесные контакты нефтяников с республиканскими функционерами проявились особенно наглядно. Р. Галеев, секретарь Альметьевского горкома КПСС (а ранее начальник старейшего нефтегазодобывающего участка «Альметьевскнефть»), отказался от борьбы за кресло первого секретаря Татарского обкома КПСС в пользу М. Шаймиева. Поддержка нефтяников и аграриев помогла М. Шаймиеву победить А. Булатова, занимавшего должность секретаря обкома. Организационный аспект конкуренции с А. Булатовым – соответствующую подготовку членов пленума Татарского ОК КПСС – взял на себя X. Низамов, занимавший должность руководителя орготдела Совета министров ТАССР. Бывший пресс-секретарь М. Шаймиева И. Муртазин писал: «Низамов понимал, что Ахмет Галимзянович Булатов, возглавив Татарский обком, непременно задвинет в небытие Шаймиева, а вместе с ним и его, Низамова… В ночь накануне исторического голосования директор ресторана “Казань”, Д. Минахметов (позже он возглавил Фонд газификации республики) заготовил продуктовые наборы, с которыми к членам обкома и пошли “ходоки” – люди из ближнего круга Х. Низамова. В гостиничных номерах “за рюмками чая” фактически и была предрешены и судьба Минтимера Шаймиева, и вектор развития Татарстана на долгие годы». Тем самым коалиция республиканских функционеров, аграриев и нефтяников фактически была оформлена.
