Такая ситуация усугубляется тем очевидным фактом, что в национальных республиках Российской Федерации в большинстве случаев представители так называемой титульной нации или титульного этноса пытаются монополизировать высшие государственные должности, оставляя за национальными меньшинствами в лучшем случае второстепенные или третьестепенные должности. Этот аспект связан с существованием в этническом плане биполярных (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия) и даже многополярных (Республика Дагестан) национальных республик. На этой основе возник совершенно парадоксальный для современных реалий феномен этнонациональной стратификации, т.е. иерархизации этнонациональных групп, каждой из которых отведено определенное положение в обществе и государстве и, соответственно, в системе разделения власти и собственности.
Этнополитическая иерархизация, основанная на выдуманной автохтонности или неавтохтонности, титульности и нетитульности, исторических и иных правах того или иного этноса, по сути дела была в советский период узаконена, во-первых, через статусную иерархию национальных образований, во-вторых, через административно-территориальную иерархию. Как правило, численно доминирующие коренные этносы становились титульными, их самоназвание использовалось для названия соответствующего государственного образования. В новых условиях титульность обеспечивает им большинство политического представительства в законодательных и исполнительных органах власти республик, что, в свою очередь, дает им возможность решать те или иные проблемы в своих интересах. В результате в республиках Северного Кавказа сформировались элитные группы главным образом на этнической основе: осетинские в Осетии, аварские, даргинские и кумыкские в Дагестане, карачаевские в Карачаево-Черкесии, кабардинские в Кабардино-Балкарии и т.д. Новые элитные группы фактически монополизировали властные рычаги для обеспечения приоритета собственных экономических и политических интересов.
В республиках, имеющих несколько титульных национальностей, свобода регионального законотворчества делает особенно актуальным вопрос о способах представительства национальностей в органах государственной власти – пропорциональном или равном. Как правило, в качестве одного из путей решения множества политических проблем в регионе подается пропорциональное распределение должностных квот между этническими группами в каждой из национальных республик. Однако, как показывает опыт ряда северокавказских республик, система пропорционального представительства во властных структурах не всегда и не в должной мере срабатывает.
К примеру, в Адыгее русских по численности насчитывается в 2,5 раза больше, чем адыгейцев, и заметно больше, чем всех остальных этнонациональных групп. Но республика названа Адыгеей, что, естественно, отражается на определении кадрового состава властной структуры. Формально в Адыгее провозглашен принцип паритета представительства адыгейцев и русских в высших законодательных и исполнительных органах власти. Однако в действительности представители адыгейцев занимают пропорционально больше мест во властных структурах. Более того, здесь, по Конституции, президентом республики может быть только «гражданин, свободно владеющий государственными языками Республики Адыгея», т.е. русским и адыгейским одновременно, что заведомо исключает кандидата от русскоязычного населения, составляющего в республике почти 60 %.
