Процессуальное предназначение политических и государственных составляющих полиархической демократии состоит в обеспечении политической, сопутствующей ей информационной и в целом социальной конкуренции. При условии, что эти составляющие реализованы должным образом, главным приводным механизмом всех процессов в государстве служит добросовестная, прозрачная и профессиональная конкуренция в законодательно-правовом поле. Если же они не реализуются с должным качеством, то происходит сворачивание политической, информационной и социальной конкуренции и неизбежно на первый план в качестве основы функционирования государства выходит «раковая опухоль общественных отношений» – коррупция, которая и замещает конкуренцию. Только при качественном функционировании демократических порядков может осуществляться постоянный политический и гражданский контроль деятельности власти со стороны граждан, что является ключевым условием эффективного противодействия и подавления коррупции, которая всегда таится в темных углах системы управления государством.
Поэтому можно предположить, что такая характеристика государства, как наличие (распространение) коррупции в публичной сфере, способна служить интегральным индикатором качества соблюдения политических и государственных требований полиархической демократии. Если уровень коррупции превышает некоторый пороговый уровень, то это свидетельствует о недопустимо низком качестве такого соблюдения и, следовательно, о том, что такое государство не может рассматриваться как полиархическая демократия.
На сегодняшний день самые представительные и авторитетные исследования состояния коррупции в различных государствах ежегодно с 1995 г. проводит международная неправительственная организация по борьбе с коррупцией (Transparency International). По результатам этих исследований определяется такой в высокой степени достоверный показатель состояния коррупции в публичной сфере, как индекс восприятия коррупции (Corruption Perceptions Index). Этот индекс оценивается по шкале от 10 (коррупция практически отсутствует) до 0 (очень высокий уровень распространения коррупции). По данным за 2010 г., для России индекс восприятия коррупции составил 2,1, что соответствует высокому уровню распространения коррупции в публичной сфере.
Еще одним показателем, позволяющим достоверно оценить состояние коррупции в публичной сфере различных государств, может служить индекс контроля (сдерживания) коррупции, определяемый Всемирным банком как один из шести агрегированных индексов качества государственного управления. По данным за 2010 г., для России индекс контроля коррупции составил -1,074, или в нормированном представлении 0,285 (0 – минимальный контроль, 1 – максимальной контроль), что также свидетельствует о высоком уровне распространения коррупции в публичной сфере.
Все приведенные выше данные свидетельствуют, что в России политические и государственные порядки полиархической демократии не реализуются с должным качеством.
«Россия и современный мир», М., 2012 г., № 1, с. 52–64.
ПОЛИТИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ
ЭТНОКУЛЬТУРНЫМ ПРОЦЕССОМ НА ЮГЕ
РОССИИ В КОНЦЕ XX – НАЧАЛЕ XXI в
Ольга Васильева, кандидат политических наук
В условиях фактического отсутствия единой концепции этнонациональной политики Российской Федерации вполне уместно обратиться к текущему опыту управления межэтническими отношениями в различных субъектах Южного и Северо-Кавказского федеральных округов. Большое значение в данном смысле, несомненно, имеет как непосредственно исследовательский опыт, так и компаративистика опыта на уровне организации, задач и практической деятельности региональных национально-культурных общественных объединений, прежде всего, близких по географическому положению Волгоградской и Астраханской областей. Проблема политического управления межэтническими отношениями, миграционными процессами на территории, например, Южного федерального округа в целом и Волгоградской области в частности, является одной из насущнейших проблем обеспечения безопасности региона. Немаловажным направлением для разрешения проблемы безопасности региона и государства служит деятельность местных органов власти при непосредственном участии этнических и конфессиональных общественных организаций, заинтересованных в совершенствовании социально-этнической инфраструктуры в социально-экономической и культурной сферах.
