Правоведы не раз обращали внимание на эту явную недоработку. Так, в частности Ю.Д. Сергеев (член-корреспондент РАМН, заслуженный юрист России, профессор, заведующий кафедрой медицинского права Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова) считает, что «для исключения указанного противоречия необходимо внести соответствующие изменения в ст. 35 Основ (законодательства РФ об охране здоровья граждан), которые бы закрепляли также и право мужчины на доступ к методам вспомогательной репродукции» (11).
Доктор юридических наук, почетный адвокат России Л.К. Айвар придерживается аналогичной точки зрения. «Программа суррогатного материнства не должна ограничиваться семейными парами. Ситуации, когда единственный родитель может вырастить ребенка, обеспечить его материально, дать ему образование, встречаются сплошь и рядом. Бабушки, няни, учителя, помощники по хозяйству, репетиторы и т.д. дают возможность одинокому родителю, имеющему возможность содержать таких работников, “родить” и самостоятельно воспитывать ребенка» (1).
Остаются ограничения в области планирования семьи (запрет на произвольный выбор пола будущего ребенка); ограничения по здоровью (к услугам суррогатных матерей можно прибегнуть только по медицинским показаниям, существующие социальные показания совершенно не учитываются; клиники репродукции не берутся работать с пациентами, инфицированными ВИЧ или гепатитом С). Разумеется, понять позицию не желающих рисковать клиник, которым хватает и других пациентов, можно. Но, только по официальным данным, в России насчитывается 516 тыс. носителей вируса иммунодефицита человека20. Как сообщил директор Информационного центра ООН в Москве Александр Горелик (на сайте REGIONS.RU), «число реально заболевших в России достигает 1 млн. человек», и оно постоянно растет. Вместе с тем выяснено, что при использовании ВРТ риск рождения больного ребенка у инфицированных родителей минимален, а при использовании программы суррогатного материнства сводится практически к нулю. Проблема очевидна, и ее нужно решать. Это единственный шанс обрести собственного ребенка для людей, попавших в подобные обстоятельства.
Совершенно не регламентированы ситуации, которые могут возникнуть в случае развода родителей – заказчиков репродуктивной программы, посмертные репродуктивные программы вообще находятся вне правового поля. Совершенно не защищены интересы родителей – заказчиков «суррогатной» программы и самого ребенка, рождающегося в результате реализации этой программы (суррогатная мать вправе прервать беременность, а захочет – может оставить ребенка себе). Данное обстоятельство является главным фактором, сдерживающим развитие замещающего материнства в нашей стране. Нужно закрепить в законе обязанность суррогатной матери передать выношенного ею ребенка его родителям, равно как и невозможность для нее прервать суррогатную беременность по своему усмотрению, без наличия установленных медицинских показаний, лишив родителей порой единственного шанса обрести собственного, родного им по крови ребенка.
Различные варианты законопроектов о репродуктивных правах и репродуктивном здоровье, обсуждаемые в последнее время21, не дают ответа на все эти вопросы. Вместо закрепления общего и равного права на продолжение рода, в соответствии с которым каждый человек, желающий стать родителем, должен получить возможность реализовать это свое право на практике, в этих текстах повторяются унылые мантры биоэтики, фигуры умолчания о том, что касается «одиноких» родителей. Исходя из мифических представлений о том, в чем состоят интересы воображаемых детей, реальным людям, желающим стать родителями, не вступая в брак, отказывают в праве на создание семьи через рождение ребенка, в праве на продолжение рода, обрекая их на одиночество. Тем самым обрубаются семейные корни, уничтожается преемственность поколений, ставится шлагбаум перед зарождением еще одной ячейки общества и жизнью всех последующих поколений, которые могли бы произойти от родившегося в этой ячейке ребенка.
