Россия и современный мир №1 / 2015 - страница 14

Исследование вызовов и рисков глобализации и реальной ситуации, в которой находится Россия, позволяет лучше оценить ее шансы найти наиболее перспективный путь развития в современном сложном и жестком мире.

1. Амин С. Новая империя? В поисках альтернатив гегемонии глобального капитала // Мир перемен. – М., 2013. – № 4. – С. 8–12.

2. Арриги Дж. Послесловие ко второму изданию «Долгого двадцатого века» // Прогнозис. – М., 2009. – № 1.

3. Балацкий Е. О возможной смене глобального лидера мировой экономики // Общество и экономика. – М., 2014. – № 1. – С. 13–14.

4. Григорьев Л., Курдин А. Механизмы глобального регулирования: Экономический анализ // Вопросы экономики. – М., 2013. – № 7. – С. 11–13.

5. Кондратов Д. Глобальные дисбалансы в мировой экономике // Общество и экономика. – М., 2014. – № 1. – С. 36.

6. Либман А., Хейфец Б. Зона свободных инвестиций // Общество и экономика. – М., 2013. – № 10. – С. 61.

7. Мансуров Т.А. Методологические и институциональные основы экономической интеграции стран ЕврАзЭС. Автореф. дис. на соискание ученой степени доктора экономических наук. – М., 2012. – С. 24–25.

8. Мартынов А. Будущая глобализация мировой экономики // Общество и экономика. – М., 2013. – № 5.

9. Новикова И. Модернизация национальных экономик и кластерно-сетевая регионализация как императивы вхождения в геоэкономику // Мир перемен. – М., 2013. – № 3. – С. 79–80.

10. Экономика для человека» – социально ориентированное развитие на основе реального сектора // Мир перемен. – М., 2013. – № 3. – С. 9.

11. Эльянов А. Экономическая дифференциация мира // Общество и экономика. – М., 2013. – № 6. – С. 32.

12. Glattfelder G.B. Ownership Networks and Corporate Control. Mapping Economic Power in a Globalized World. – Zurich, 2010. – P. 258.

Гордон Александр Владимирович – доктор исторических наук, заведующий сектором Восточной и Юго-Восточной Азии ИНИОН РАН.

Ко времени смерти Мао Цзэдуна (1976) социалистическая модернизация Китая зашла в тупик. Претенциозная установка в кратчайшие сроки «догнать и перегнать» ведущие индустриальные страны, воплотившаяся в курсе «великого скачка» (1958–1961), обернулась небывалым в трехтысячелетней истории китайской государственности голодом, унесшим, по различным подсчетам, от 18 до 30 млн жизней. Политика форсированной сельской индустриализации подорвала силы крестьянства; попытка решения задач модернизации страны усилием политической воли окончилась крахом.

Новая политическая кампания, получившая название «культурной революции» (1966–1976), вылилась в столь же небывалое в истории страны разрушение культурных ценностей, породив обстановку социального хаоса и «войну всех против всех». Сначала молодые энтузиасты, вдохновленные призывом Кормчего вести «огонь по штабам», объявив себя «красногвардейцами» (хунвэйбинами), громили институты партийно-государственного истеблишмента и издевались над функционерами; затем армия разгромила штабы «культурных революционеров» и отправила их самих на «перевоспитание» в голодающую деревню. Многие из них, вернувшись после смерти Мао в города, стали активистами демократического движения 80-х годов.

«Культурная революция» завершилась ликвидацией ее вождей: при загадочных обстоятельствах погиб ближайший сподвижник Мао маршал Линь Бяо, вслед за ним была репрессирована «банда четырех» во главе с Цзян Цин, женой Кормчего. Попытка Мао и его ближайшего окружения углубить социалистическую революцию, реализовав альтернативу этатистско-бюрократической модернизации советского образца, провалилась. А вместе с ней потерпел неудачу уникальный цивилизационный проект, совместивший идеи «догоняющей» модернизации и фундаментальной контрмодернизации.