Россия и современный мир №2 / 2013 - страница 16

Мы нуждаемся в либерально-консервативной и одновременно социал-демократической программе. Она должна быть создана. И на ее основе широкое гражданское движение. Подчеркиваю: речь идет о программе, но не о новой «идеологии» или некоей «идее» (либерально-консервативной, наподобие «русской»). Программа – это ясный, понятный, компактный документ, задача которого сплотить различные социальные группы с отличающимися ценностями, целями и т.д. Но все это люди современной (в смысле Modernity) России.

И здесь несколько слов о русской оппозиции. О «системной» мы, конечно, не говорим. С ней всем все ясно. Хотя отдельные ее представители могут – примеры налицо – меняться. Мы и не о «внесистемной», а просто об оппозиции (правда, сегодня в России «вне» и «просто» практически совпадают). С одной стороны, она у нас, безусловно, имеется. Доказательств в последний год (осень 2011 – осень 2012) представлено достаточно. С другой стороны, все говорят (и справедливо) о ее крайне слабой структурированности, отсутствии «настоящих» лидеров, не вполне ясной и четкой программе и т.п. – Что же может дать нам чаемую оппозицию, структурировать ее, точнее артикулировать требования, оформленные в понятную и актуальную программу?

Убежден: некое ключевое требование. Так всегда было в истории. У первых инакомыслящих – «соблюдайте свою конституцию» (советскую, другой тогда не «стояло»), у более поздних – права человека (правозащитники), у диссидентов-почвенников – вернуть Россию на пути органического развития, у инакомыслящих-социалистов – подлинный (с человеческим лицом и / или ленинский) социализм и т.д. Кстати, и у русского освободительного движения конца XIX – начала XX в. было одно требование, скреплявшее все отдельные направления: долой самодержавие. И Февральская революция стала осуществлением этого долгожданного и выстраданного поколениями «долой» (как это ни покажется парадоксальным – сама историческая русская власть тоже поработала над этим «долой»; об этом читайте у Н.М. Коркунова: самодержавие само самоограничивалось и «конституционализировалось»).

Ну, так какое требование мы можем предложить в качестве главного? – Изменение конституции. Всего-то, скажут мне. Во-первых, все эти конституционные и вообще правовые штучки для русских не имеют существенного значения. Мы-де нация неправовая и т.п. Во-вторых, есть в программе оппозиции это требование. Да разве власть пойдет на это, а у нас пока еще сил недостаточно.

Однако речь не об этом. Кто же станет спорить с этими возражениями. – Но на что «натыкаются» призывы к честным, нефальсифицируемым выборам, к изменению социальной политики государства, к отказу от все более репрессивной политической практики и «бассманного» правосудия? – На власть – полицейски-агрессивную, жесткую, претендующую на регулирование чуть ли не всех сфер жизни человека и общества. В общем – на власть самодержавную. – Что ж, тогда: долой самодержавие? Как и встарь (да, ведь и слышно уже это).

В том-то и дело, что: нет. Призыв к свержению (в жесткой или мягкой форме) царского самовластия имел хоть какой-то raison d’etre, поскольку эта власть до 1906 г. имела сомнительную правовую природу, а в период 1906–1917, хоть и «получила», но в полной мере ни царизм, ни общество не осознали это (если бы «догадались», катастрофы не произошло бы). – Сегодняшнее самодержавие – президентское – на 100% имеет конституционную, т.е. правовую природу. Однако ведет себя по преимуществу как вотчинный царек пятисотлетней давности. Правда, используя современные политические информационные и прочие технологии. – И тем не менее это – власть, повторим, конституционно-правовая. Потому – не «долой».