Сложность и колоссальные издержки перехода от коллективного, или общественного, к частному, крестьянскому (фермерскому) хозяйству были недооценены или просто игнорировались. В одночасье разрушить старую систему, создать новую, более совершенную и продуктивную оказалось невозможно. Жизнь внесла существенные поправки в планы и сроки переустройства земельных отношений. Ситуация в сельском хозяйстве усложнилась. Основные фонды общественных хозяйств (постройки, машины, племенной скот, ирригационные сооружения и т.д.) оказались бесхозными и разворовывались или, будучи заброшенными, разрушались. Фермерские хозяйства не могли восполнить потери производства и снижение производительности труда, так как не имели средств для обустройства, возможности приобретать нужную технику и инвентарь и т.д. Они столкнулись и с трудностями реализации продукции, получения кредитов. К этому не были готовы ни банковская, ни страховая системы, не говоря уже о государственных органах, ведающих сельским хозяйством.
Реорганизация колхозов и совхозов в акционерные общества или кооперативы оказалось более перспективным, но в обстановке правовой и организационной неразберихи неизбежно сопровождалось ухудшением экономических показателей деятельности. К этому добавлялись негативные последствия формирования в России дикого рынка, отказ государства от ряда важных регулирующих и хозяйственных функций. Рэкет, коррупция, рейдерство, чиновничье вымогательство, правовой беспредел, недоступность и высокая цена заемных денет, ножницы цен, сокращение до минимума государственной финансовой поддержки сельхозпроизводителя при фактической поддержке через импортные закупки и экспорт удобрений зарубежных фермеров усугубили деградацию отечественного сельского хозяйства».
Приведем еще одну выдержку из статьи И. Буздалова, свидетельствующую о понимании вдумчивыми реформаторами цены и последствий реформ. «Страсть наживы, быстрого обогащения путем обретения права собственности на землю, особенно плодородную и расположенную близко к городам или транспортным путям, охватила не столько самих земледельцев, сколько предприимчивых дельцов-спекулянтов и чиновников, часто не имеющих прямого отношения к сельскому хозяйству. Кроме того, неуверенность в возможности успешного развития фермерских хозяйств в условиях криминализированных рыночных отношений приводила к тому, что многие сельские труженики продолжали работать в крупных кооперативных или акционерных обществах, которые были более устойчивы и жизнеспособны.
Работники многих реорганизованных сельхозорганизаций столкнулись с ущемлением своих имущественных прав. Земля – главное богатство и средство производства в сельском хозяйстве стала ускользать из крестьянских рук. Соответственно ослабевала мотивация к производительному труду и заинтересованность в состоянии общих дел. Начали совершаться массовые спекулятивные сделки и другие злоупотребления между собственниками земельных участков на бумаге и их партнерами по земельному обороту на региональном и местном уровнях. В процессе такого «оборота» под разными предлогами вплоть до прямого обмана формальные владельцы земли – физические лица – лишались реального права собственности на нее. Земельными делами в основном стало заправлять разросшееся бюрократическое, в массе своей коррумпированное «землеустроительное» и прочее чиновничество. Миллиарды долларов от продажи сельскохозяйственных земель, особенно в пригородных зонах, идут в карман кому угодно, только не труженикам сельского хозяйства. Была объявлена «дачная амнистия», а бедные садоводы по-прежнему страдают от хождения по кабинетам чиновников и поборов.
