Россия. Путь к Просвещению. Том 2 - страница 27

В конце 1762 года Екатерина получила проект Панина. 28 декабря 1762 года она подписала манифест о его принятии и одобрении предложенных Паниным законодательных проектов, однако отложила обнародование манифеста и утверждение законов [Омельченко 2001: 18–19]. В итоге проект Панина канул в политическую Лету: к октябрю 1763 года императрица тихо отложила план Панина в долгий ящик.

Хотя с формальной точки зрения предложение Панина было мертворожденным, оно тем не менее оказало влияние на работу одной значимой комиссии – так называемого Императорского собрания о вольности дворянской. В период с 11 февраля по 1 ноября 1763 года комиссия собиралась более 20 раз. В ее состав вошли восемь высших государственных деятелей, которых Екатерина наметила для назначения в Императорский государственный совет: Бестужев-Рюмин, Разумовский, Воронцов, Шаховской, Панин, Чернышев, Волконский, Орлов, и еще один член – Г. Н. Теплов. В центре внимания Собрания были три вопроса: привилегии дворянства в свете манифеста Петра III от 1762 года об освобождении дворян от государственной службы; положение и привилегии украинского дворянства; вопрос о реорганизации Императорского сената, поднятый в проекте Панина [Омельченко 2001: 21]. Как показал историк русского права О. А. Омельченко, свои основные идеи Собрание изложило в предложенной им декларации о правах дворянства. Екатерина так и не придала ей законную силу, поскольку замысел декларации – гарантировать дворянам определенные права личности и собственности – существенно расходился с собственными взглядами императрицы на этот вопрос [Омельченко 2001: 47].

Теплов, составивший по поручению комиссии декларацию о правах дворянства, был продуктом петровской системы образования, а также системы «клиентов» и их покровителей, сложившейся при Елизавете. В юности он учился в Невской семинарии, основанной Феофаном Прокоповичем, который в 1733 году отправил его за границу для продолжения образования. Вернувшись в 1736 году в Россию, Теплов занял должность переводчика в Академии наук. Через десять лет он стал почетным членом Академии. В течение многих последующих лет Теплов пользовался покровительством президента Академии К. Г. Разумовского, который фактически возложил на него руководство текущей деятельностью Академии. В 1747 году Теплов составил «Регламент Императорской Академии наук и художеств» – основополагающий документ в истории Академии, поскольку он отделял собственно Академию от «университета», действовавшего под ее эгидой [РИАНХ 1747].

В 1740-х годах Теплов завоевал репутацию философа. В 1742 году он прочитал в Академии публичную лекцию о практической философии Христиана Вольфа [Пустарнаков 2003: 630]. В 1751 году Теплов опубликовал свою книгу «Знания касающиеся вообще до философии: Для пользы тех, которые о сей материи чужестранных книг читать не могут» [Теплов 1751]. Хотя книга Теплова была вторичной в том смысле, что она следовала предложенной Вольфом классификации знаний по трем отраслям (философской, исторической и математической), она сослужила хорошую службу русской читающей публике, поскольку предложила русский лексикон для перевода западных философских терминов. Кроме того, книга давала ясное представление о крупнейших западных философах – от греков до Спинозы и Лейбница. Теплов горячо поддерживал философский рационализм Декарта и отвергал древний и современный материализм [Пустарнаков 2003: 630]. В политическом плане книга Теплова представляла собой изощренную защиту христианства и монархии. Он писал: «…в науке философской все то заключается, что человека делает Богу угодным, монарху своему верным и услужным, а ближнему в сообщество надобным» [Теплов 2010: 55]