Россия: уроки кризиса. Как жить дальше? - страница 9

Расширение кредитных отношений в немалой степени связано с изменением восприятия кредита в обществе. На разных стадиях развития наблюдается и разное отношение к кредиту.

Первый этап – при докапиталистических отношениях преобладает неодобрительное отношение к долгам. Порицание вызывают как действия тех, кто дает в долг, так и тех, кто берет деньги. Кредиторов именуют ростовщиками, причем этому понятию придается эмоционально-негативный оттенок.[9]Второй этап понимания экономических реалий связан с осознанием: наличие долга может быть нормальным хозяйственным явлением. Общество начинает понимать – реализация масштабных проектов зачастую невозможна без кредита. Третий этап – когда долг может достигать значительных сумм и постоянно находиться на высоком уровне у многих участников хозяйственных процессов.

Теоретически возможны две крайние ситуации: а) все участники хозяйственных процессов расплачиваются наличными (финансовые обязательства отсутствуют); б) все расходы производятся в долг (первичные финансовые обязательства примерно равны ВВП). Даже в США, где исторически сложилось наиболее «либеральное» отношение к долгам, общество находится гораздо ближе к первой, чем ко второй ситуации. Так, ежегодная сумма первичных обязательств на протяжении многих десятилетий была менее 10 % от ВВП. Но в последние 50 лет эта пропорция заметно изменилась. Доля первичных обязательств, составлявшая в 1960 году 6,6 %, уже к началу 1990-х увеличилась до 19,0 % от величины ВВП.

Аналогичные тенденции отмечаются и в динамике других показателей, отражающих расширение кредитных отношений. Так, соотношение задолженности нефинансового сектора экономики к объему ВВП было практически стабильно на протяжении послевоенных десятилетий. В 1950–1980-х годах среднее значение этого показателя составило 137 % (без больших отклонений). Но с начала 1980-х опережающий по отношению к ВВП ежегодный прирост долгов изменил и это соотношение – различные обязательства нефинансового сектора экономики США составляли в конце ХХ века 180 % от суммы ВВП.[10]

Рост задолженности всех участников процесса воспроизводства являлся одной из характерных черт экономического развития в последней четверти XX века. Наличие существенного долга, «жизнь в кредит» превращается из чрезвычайной ситуации в элемент нормальной. Видимо, правомерно предположить, что в последней четверти XX века произошло преодоление третьего «долгового» порога. Превращение состояния задолженности из нежелательного в естественное способствует расширению сферы привычного в действиях человека. Но в ходе адаптации общества к новой ситуации происходят сильные потрясения.

В последние десятилетия, даже в развитых странах, это проявлялось очень наглядно. Одно время бытовало убеждение, что финансовый шок – удел развивающихся стран. Развитые якобы открыли секрет бескризисного рынка. Экономические потрясения 2007–2009 годов в очередной раз развеяли эту иллюзию.

Кризис – великолепный пример того, как финансовая буря может смести сложные псевдонаучные схемы управления рисками, которыми все пытались убедить самих себя, что в мире все наконец стало устойчивым. Новые методы XXI века лишь усугубили ситуацию. Банки выпускали облигации под пулы ненадежных кредитов. Это позволило банкам переложить риски по ненадежным кредитам на тех, кто желал покупать такой товар. Долги «упаковывались» в выпуски облигаций и продавались и перепродавались инвесторам по всему миру.