Российская миссия. Забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от гибели - страница 3

Крестьяне реагировали на жестокую политику большевиков самыми разными способами. Они прятали хлеб – под полом, в колодцах, на соломенных крышах, за фальшивыми стенами и во всевозможных тайниках в избах. Вскоре бойцы продармии раскусили уловки крестьян и принялись с утроенной силой искать запасы, невзирая на причиняемый ущерб. Также крестьяне сокращали площадь обрабатываемых земель, выращивая лишь абсолютный минимум, необходимый им самим для выживания, и тем самым отказываясь отдавать государству излишки. С 1917 по 1921 год перестала обрабатываться треть пахотной земли в основных сельскохозяйственных регионах России. Урожай 1920 года оказался почти в два раза меньше урожая 1913 года[17].

Некоторые крестьяне давали властям отпор. Первые восстания против реквизиции зерна вспыхнули летом 1918 года, и со временем они лишь разгорались. Летом 1920-го волнения переросли в настоящую войну, когда бывший заводской рабочий и школьный учитель Александр Антонов организовал Партизанскую армию Тамбовского края, численность которой в итоге достигла примерно 50 тысяч человек с учетом множества дезертиров из Красной армии. Крестьянская армия Антонова вышла из Тамбова и вскоре вошла в нижнее Поволжье – Самару, Саратов, Царицын и Астрахань – и даже Западную Сибирь. “Бандитские выступления охватили всю губернию, – телеграфировали в Москву испуганные большевистские лидеры Саратова. – Все запасы зерна – три миллиона пудов – на государственных складах захвачены крестьянами. Они отлично вооружены благодаря дезертирам, доставшим им оружие. Надежные части Красной армии рассеяны”[18]. Огонь восстания разгорался все сильнее, и советское правительство теряло контроль над новыми и новыми территориями.

К концу 1920 года в ЧК – дальней предшественнице КГБ – признали, что вся страна, за исключением районов Москвы, Петрограда и русского севера, охвачена волнениями. В начале 1921 года ситуация усугубилась. Председатель ЧК Самарской губернии писал своим московским начальникам в совершенно секретном меморандуме: “Отношение масс к коммунистам и к власти враждебное. <…> Свирепствует холера и цинга. <…> Дезертирство гарнизона увеличивается”[19]. Ленин был вне себя. Крестьянская война, отмечал он, обращаясь к сподвижникам, “более опасна, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые”[20]. Иными словами, судьба советского государства оказалась в руках мятежных крестьян.

И крестьянами дело не ограничивалось. В городах большевики также начали терять поддержку рабочих и солдат, которые еще недавно были их самыми преданными сторонниками. В январе 1921 года в ряде городов на треть сократили норму выдачи хлеба. Рассерженные и голодные, петроградские рабочие вышли на забастовку. Демонстрации быстро переросли в бунты. На восстановление порядка были брошены отряды ЧК, в конце февраля 1921 года в городе ввели военное положение. Месяц спустя матросы Кронштадта восстали против “диктатуры коммунистов”, утверждая, что руководители страны “хуже [царя] Николая”, и призывая к собственной “третьей революции”[21]. Ленин обеспечил подавление бунта. Более двух тысяч человек были приговорены к смертной казни, более шести тысяч – отправлены в тюрьму.