На формирование общественно-политических взглядов Дашковой значительное влияние оказали англофильская и либеральная традиции семьи Воронцовых, а также знакомство с графами-реформаторами Паниными. Идеалом государственного устройства для России Дашкова считала ограниченную правом монархию английского или шведского типа: «Англия мне более других государств понравилась», так как «правление их превосходит усиленные опыты других народов в подобных предприятиях, государь подчиняется законам и в некотором роде отвечает перед судом общественного мнения».
Несмотря наличную обиду к императрице, Дашкова публично всегда поддерживала курс Екатерины II не только в России, но, что еще важнее, и за границей. Размышляя о монархии, она писала: «Каждый благоразумный человек, знающий, что власть, отданная в руки толпы, слишком порывиста или слишком неповоротлива, беспорядочна вследствие разнообразия мнений и чувств, желает ограниченного монархического правления с уважаемым монархом, который был бы отцом для своих подданных и внушал страх злым людям».
Дашкова одной из первых осудила многие деяния Петра Великого. По ее мнению, тот менял законы так часто, что казалось, будто его единственная цель – «утверждение своего права обращаться с законами как ему заблагорассудится». Княгиня Дашкова называла Петра «блестящим деспотом» и «невежей», «пожертвовавшим полезными учреждениями, законами, правами и привилегиями своих подданных ради своего честолюбия, побудившего его все сломать и заменить новым, независимо от того, полезно оно или нет».
Дашкова всегда была поклонницей политических идей Ш. Монтескье, считая одинаково незаконными действия как деспота, так и «разбушевавшейся толпы». В событиях Французской революции она увидела лишь «озлобление, борьбу партий и цинизм», которые привели к крушению идеалов просветителей XVIII века. Поэтому революционные действия Дашкова полагала вредными для общества, а единственным средством, способным привести Россию к «всеобщему благоденствию», считала просвещение. По ее мнению, главной чертой «идеального монарха» должна быть полная и совершенная приверженность общественному благу.
Е.Р. Дашкова признавала ненормальность положения, когда один человек владеет другим, однако считала, что отменять крепостное право в России преждевременно. Хрестоматийно известен записанный в мемуарах Дашковой спор на данную тему между ней и Дидро. По мнению Дашковой, идеальной была бы ситуация, когда между помещиками и крестьянами установятся отеческие отношения: «…так как благосостояние наших крестьян увеличивает наши доходы; следовательно, надо быть сумасшедшим, чтобы самому иссушать источник наших доходов». Она считала, что существует прямая зависимость между решением крестьянского вопроса и проблемой реализации политических прав дворянства. «Если б государь, разбив цепи, приковывающие крепостных к их помещикам, в то же время ослабил кандалы, наложенные его деспотической волей на дворянское сословие, я первая бы подписала этот договор своею собственною кровью».
Е.Р. Дашкова была убеждена в том, что «помещики образуют переходную власть между престолом и крепостным сословием». Поэтому если прекращается власть помещика над крестьянином, то «начинается произвол правительства или, лучше, самоуправство мелкого чиновника». Исходя из этого, гораздо рациональнее, писала Дашкова, заинтересовать помещиков в улучшении благосостояния своих крестьян. Екатерина Романовна в целом не отрицала необходимости в будущем отменить крепостное право, но прежде следовало заняться народным просвещением. Иначе из-под власти помещиков крестьяне попадут еще в большую зависимость от местных чиновников. Перед тем как освободить крестьян, необходимо их просветить, чтобы они могли достойно воспользоваться этой свободой. Дашкова одной из первых в русской общественной мысли поставила вопрос об ответственности, в том числе нравственной, чиновников на местах.
