– Николай Саныч, ну, как же так, вы не ушиблись. Позвольте помочь.
– Пшёл на хрен, козёл. Эта сучка ещё пожалеет, в ногах ползать будет, лахудра проклятая.
Тут буквально ему на голову обрушился растрёпанный букет роз, и на четвёртом этаже хлопнула балконная дверь. Пока я наблюдал эту сцену, Филька выбрался из-под машины и спрятался за моими ногами.
– М-м-да, кто-то явно пережил жестокий сексуальный облом, – мне показалось, что я произнёс это достаточно тихо, но уже садящегося в лимузин «бордового» словно током дёрнуло.
– Ты чё сказал, фраер? Повтори, чё ты сказал, – его голос сорвался на визг. Он вытаращился на меня в упор и начал обходить машину. Его перекошенная физиономия не предвещала ничего хорошего, тем более что из «мерина» уже повылезала вся его начинка.
Я помахал перед собой открытыми ладонями, показывая жест миролюбия:
– Всё, всё. Признаю, не прав, никого здесь не обломали, и среди почтенной публики обломанных не вижу.
– Издеваешься, муфлон. Да, я тебя…, – он яростно буравил меня взглядом, – Стас, Фёдор ну-ка отметельте урода.
Оба телохранителя, как заводные игрушки разом шагнули в мою сторону. Хлопнув в ладоши, я отогнал Фильку и приготовился к стычке. «Бордовый» делая вид, что едва сдерживается, топтался у машины, а оба качка приблизились с явным намереньем качественно меня отлупить.
Помня о своих «железных» конечностях, я решил в реальной ситуации проверить непробиваемость моей защиты. Изо всех сил подавляя боевые рефлексы, я стоял и ждал от бугаёв хороших концентрированных ударов. Однако они поступили иначе. Прямо скажу, подло поступили. Да, и сам я проворонил момент. Один отвлёк, имитируя нападение, а другой схватил меня за шею и затем стиснул сзади, прижав руки. И тогда первый, осклабившись, врезал в солнечное сплетение.
Врезать то он врезал, да, не попал. Извернувшись боком, я пропустил удар, резко присел, освободился от захвата и ушёл в сторону. Поняв, что жертва выскользнула, они взревели и почти одновременно ударили. А потом взревели ещё громче, когда раздробили кулаки о подставленные мной руки. В ярости один из бугаёв пнул ногой тявкающего на него Фильку, и щенок с визгом улетел в кусты. Этого я уже стерпеть не смог.
Борьба айкидо изначально создана для противодействия сильнейшему противнику, но на этот раз для надёжности одному бугаю я впечатал кулак в челюсть, другому в солнечное сплетение. Через полминуты оба бодибилдера вяло копошились на земле у ног их хозяина. А тот с растерянным выражением лица, трясясь от страха, трусости и злобы, пытался справиться со своими руками, в которых ходуном ходил боевой ствол.
Вывернуть пистолет из неумелых рук было плёвым делом. А после удара по печени «бордовый» сложиться пополам и начал хватать ртом воздух. Секунду покачавшись на заплетающихся ногах, он свалился кулём и начал громко кхекать. Подняв за шиворот, я запихнул его на заднее сиденье, где, подвывая и стуча зубами от страха, сжался холуй. Затем пришлось встряхивать и приводить в чувство бугаёв. Мыча и кряхтя от боли, они втиснулись на передние сиденья, и я бросил им под ноги разряженный пистолет. Вся эта всклычка на виду нескольких домов мне жутко не нравилась, и, слава богу, что через пару минут «Мерседес» зарычал мотором и медленно уполз в арку, ведущую на улицу.
Выбравшийся из кустов Филька крутился в отдалении, явно побаиваясь подойти поближе. Я погрозил ему пальцем и похлопал по коленке. Он, низко опустив голову, подкрался и встал у ног, изредка поглядывая на меня шкодливыми глазёнками. Я легонько потрепал его за ухо и поманил за собой.
