– Дин, – безжизненно выдавил Хельме, когда я налила себе вторую чашку чая и потянулась к третьему пирожному. – Это просто какой-то… я не знаю, что сказать… просто не понимаю, как всё это возможно… Но мы что-нибудь придумаем! Обязательно придумаем, да, Мекса?..
– Я так не думаю, Хельме, – беспечно пожала я плечами, подцепив виноградинку с очередного десерта. – Это просто случилось. И всё.
– Но это всё неправильно! Так не должно быть!..
– Не должно. Но есть, – легко согласилась я.
– Дин, но почему ты… вот так?..
– А как по-другому, Хельме? – я посмотрела на друга пристально, утратив напускное веселье. – Рвать на себе волосы? Плакать, забившись в угол? Нет уж, не дождутся.
– Я просто не понимаю, зачем ты это сделала…
– Затем, Хельме, что целью этого балагана в том числе был ты, – я заговорила прямо и с откровенным цинизмом, как никогда прежде со своими друзьями. – Корсталия – раз. Это южный форпост Империи и твоя семья фактически в одиночку заправляет им, хоть ты никогда этим не хвастался. Одна самаконская принцесса там и, считай, Корсталия отошла Самаконе. Не смотри, что они такие юные и на вид безобидные… В Самаконе очень мало магов – это два. А ты водник. У них вода дороже золота. Думаешь, они не найдут способа заставить тебя использовать свою магию исключительно на пользу Самаконы? И третье, Хельме. Но главное для меня. Вы – моя семья, мой триангл. И я не позволю этим грязным интриганам сломать тебе жизнь. Ты мне слишком дорог. Я тебя втянула – мне и расхлёбывать.
– Но ты сама… Как же твоя жизнь? – глухо прошептал он.
– Не в первый раз заканчивается, – отрезала я. – И у меня есть отличное приданое для новой родни: не управляемая разрушительная магия, хаотичный дар и фанатик-убийца на хвосте. Не на это рассчитывали сиятельная Элмас и Аландес. Пусть хоть им пусто будет…
Мекса хранила молчание, но унвартка живёт рассудительностью, а не чувствами. Она лучше нас всех знает и про договор, и про кару богов, а потому не тратила слова на тщетные надежды. Реалистка, что с неё взять. Вот бы стать такой же, как она и Хельтинге – непробиваемым и твёрдым воином. Что ж, есть на кого равняться.
Тенью скользнула в гостиную Талья, приставленная ко мне служанкой.
– Госпожа Ардинаэль, – растерянно обратилась она. – Шах-ханим прислала несколько помощниц, и у них там ещё куча вещей… сундуки целые…
– Каких помощниц?
– Ну... Они говорят, чтобы подготовить Вас, ну, Вы знаете… К церемонии. Как будто я не смогу! – вдруг прорезалась в её голосе обида.
Я искренне улыбнулась милой Талье.
– Я разберусь. Друзья… – обвела я ласковым взглядом родные лица. – Веселее, не на похороны идём! Помолвка – ещё не свадьба. А сейчас, прошу, оставьте меня.
Пока я провожала друзей, незнакомые южанки уже развернули кипучую деятельность в моей гардеробной комнате под робкие причитания Тальи. Признаться, на какое-то время я и сама оторопела. Шумные, говорливые – видать, только в своём женском обществе и отводят душу, не смея открыть рот и поднять глаза при своих мужчинах.
Действительно, приволокли с собой пять или шесть сундуков, и сейчас вынимали, раскладывали и развешивали их содержимое везде, где можно. На туалетном столике уже расположились многочисленные баночки, склянки, какие-то кисточки… Переливающиеся шелка устлали пол, выстроились рядком расшитые золотой нитью и камнями их смешные туфли с открытыми задниками и острыми носами.
