– Ужас какой! А девушка его что говорит?
– Вчера в отделение ходили, глазки бегают
у нее, свинячьи такие глазки, вечно припухшие, как у этой, как ее… у Йоханссон, но сжата в комок, на вопросы следователя отвечала четко, поди разбери, врет или нет.
– Они могли поругаться. Может, не врет, а просто не договаривает.
– Да и хрен бы с ней. Люба, я твоим коллизиям
сочувствую, но у меня-то сын пропал, единственный сын!
– Верунь, успокойся, найдется.
– Это что, пуговица от пальто?! Найдется…
– Ты бы написала, у меня ведь не горит. Зачем
на работу ходишь?
– Да я дома оставаться не могу. От каждого
звука вздрагиваю, все кажется, сообщение пришло или звонок пропустила, за телефон хватаюсь
каждые пять минут, ни на что переключиться не
получается. А здесь хочешь не хочешь, а приходится.
– Держись, дорогая. Все прояснится.
– Надеюсь. Хожу, как в липком страшном тумане. Чувствую себя, как ты в той своей деревне.
43
Полина Елизарова
– Понимаю…
– Понимает она! Кончай ерундой заниматься, иди к Потаповой и реши свою проблему. Всего
и делов-то.
Вера и Надя
23 октября
Москва. Садовое кольцо. Кафе «Зазеркалье»
– Позвонил он вчера.
– Откуда?!
– Не знаю, не определился номер.
– Вот. Я же говорила, все будет нормально.
– Нормально?! Надь, ты дура? Я тебе говорю, номер не определился… и-и-и-и-и… я почти ничего
не расслышала!
– Спасибо, молодой человек, помощь нам пока
не нужна, на, Вер, возьми платок. Да чистый, чистый он, только что пачку при тебе распечатала.
А почему не расслышала?
– В клубе была. Там музыка громкая.
– Ты ходишь в клубы?!
– Конечно нет. Но это особое место. Там танцуют аргентинское танго.
– Ты танцуешь?
– Ну уж куда мне, да? Такому отстою, как я. Ты
же об этом сейчас подумала?
– Ну что ты…
– Ты даже лукавить не умеешь. Ума не прило-жу, как ты столько лет с одним мужиком прожила.
44
РОВНО ПОСРЕДИНЕ, ВСЕГДА ЧУТЬ БЛИЖЕ К ТЕБЕ
– Верунь, не надо на меня нападать. Я сама
мать, я чувствую твою боль и…
– Боль?! Да ты всю свою жизнь живешь за
Лешкой как за каменной стеной, что ты можешь
знать о боли?! Ах да, тебе же больно, что ты домой
особо не торопишься, куда «Утконос» оплачен-ную мужем жратву привез! Ой, чуть не забыла: брат сказал, вы на «Азбуку вкуса» перешли, там
помидоры краснее и яйца белее. И попробуй ему
возрази.
– Перестань. Боль не измеряется в граммах.
– У некоторых она измеряется в килограммах.
– Угу…
– Знаешь, вчера мне показалось, что танцую-щие танго ходят по боли, будто топчут ее, чтобы не
так остро чувствовать.
– Как же ты там оказалась?
– В первый раз случайно попала, клиентка
одна пригласила. Я сначала даже не поверила, что
такое может существовать где-то рядом. А вчера
пришла совсем уже на грани, больше мне некуда
было пойти.
– Это что, вроде клуба знакомств?
– Я тоже так поначалу думала. Нет, Надя, может, они и знакомятся для личных целей, но я этого не заметила. Всего-то триста за вход…
– Неожиданно… Так что с Ромой?
– Понимаю, ты, должно быть, удивлена! И пре-зираешь меня, ведь я должна была дома сидеть
и ждать звонка. Но это даже хорошо, что я в тот
момент оказалась в клубе. Была бы дома – скорее
всего кричать бы начала, оскорблять, ведь ко вче-45
Полина Елизарова
рашнему вечеру я дошла уже до последнего предела… А теперь хоть есть надежда, что он снова выйдет на связь.
– Что он сказал?
– Мне с трудом удалось расслышать, что жив-здоров, просит не волноваться и его не искать. Все.
– А менты что говорят?
