Дверь медленно открывается, и я сильнее вжимаюсь в угол, в котором сижу на полу, и подтягиваю колени к груди. Смотрю исподлобья на входящего врага… Но реальность не оправдывает ожиданий, и слава богу!
В комнату входит полноватая женщина с подносом еды в руках. Увидев меня, она недовольно качает головой и, вздохнув, ставит поднос на стол.
— Поешьте.
С опаской смотрю на эту, с виду добрую сердечную, женщину и не понимаю, она же прекрасно знает, что меня здесь держат насильно, и… спокойно улыбается и предлагает поесть?
— Не хочу.
— Надо. Вы со вчера ничего не ели. Хоть молока попейте, Дамир Ильдарович рассердится, если узнает.
— Кто такой Дамир Ильдарович? – уточняю, на секунду проявляя интерес к ее словам.
— Хозяин.
— А, ясно… – морщусь. – Вы действительно думаете, что он смягчится к моей судьбе, если выпью молока?
Теперь я знаю имя своего врага. По имени-отчеству.
— Лучше умру с голоду, – произношу и утыкаюсь лицом в колени.
Легкое прикосновение к плечу заставляет вздрогнуть и отпрянуть назад.
— Не трогайте меня, – вскрикиваю, когда вижу эту «кормилицу» рядом.
Она приседает на корточки, чтобы сравняться взглядами.
— Не кричите. Меня зовут Маргарита. Я не причиню вам вреда, как и Дамир, я уверена в этом. Знала его ещё маленьким, у него доброе сердце, хоть парень и вспыльчивый слишком… Не упрямьтесь, поешьте, дорогая.
С чего я должна ей верить? Она работница моего врага. Баранов тоже подкармливают перед убоем.
— Плохо же вы знаете своего хозяина. Добрый человек никогда бы не держал меня здесь!
— Я не в курсе его истинных мотивов насчет вас, говорю лишь то, что знаю…
Её проникновенные сего-голубые глаза излучают искренность и внушают доверие… До тех пор, пока незаметно для нас в комнату не заходит Дамир и не разрушает ту «сказку», которую рассказывала про него Маргарита.
— Маргарита?! – рявкает он, и та быстро отскакивает от меня. – Разве я разрешал разговаривать с ней? Твоё дело принести еды и выйти.
Он недовольно пыхтит на женщину и, не желая слушать оправданий, приказывает убраться как можно скорее. Маргарита спешно выходит, и мы остаемся наедине.
— Теперь ты! – Дамир переводит свое внимание на меня. – Не хочешь есть?
Молчу, уткнувшись глазами в точку на полу. От нервов и страха кусаю в кровь губы и слышу, как яростно бьется сердце в груди.
— Не хочешь есть по-человечески, будешь есть с полу.
Одно резкое размашистое движение, и вся еда с подноса падает на пол и заливается молоком.
Урод. Изверг. Ненавижу. Слёзы катятся по щекам и падают на колени. Как Маргарита могла сказать о нём доброе слово? Наверно, он тоже ей чем-то угрожает, раз эта добрая женщина вынуждена работать на чудовище.
— Смотри на меня, когда с тобой разговариваю, – звучит сверху приказной властный голос.
Даже не шелохнусь.
Не дождавшись ответной реакции, Дамир обхватывает мой подбородок и приподнимает его. Взять силой, подчинить – сделать всё, лишь бы его требование выполнялось. Он смотрит в мои зареванные красные глаза, в которых кричит непокорность, и фыркает с усмешкой в лицо.
– Ненавидишь меня, да? – щурит глаза, всматриваясь в каждую черточку напуганного, но гордого лица. – Взаимно.
Смотрю в упор на своего врага и начинаю гореть в огне, который полыхает во взгляде и сжигает меня. Что? Что я ему сделала?
— Я отпущу тебя, когда выплатишь весь долг, – говорит Дамир об условиях свободы.
— Но у меня нет таких денег! – сразу реагирую, понимая, что это тупик. Ловушка.
