– Мужчины из династии монархов Ольденбургских традиционно и особенно в трудные для королевства времена ведут себя мужественно – как истинные патриоты. Ты разочаровал меня: не прошёл самое простое испытание гордыней – обнаружил кровь слуги-простолюдина, претендующего на звание защитника монаршего трона и королевского наследника. Дарую тебе последний шанс вернуть наше доверие службой в гвардии. Будешь охранять северные границы державы. Возглавишь отряд стрелков-шпионов. Отзову, когда посчитаю нужным. Отправишься немедленно.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – ответил подданный.
Отец успокоился и вернулся к более важным делам. Заботы и самоуверенность надолго вычеркнули из его памяти образ ослушника.
Принц тем временем нашёл новое доказательство своей никчёмности. Двор предлагает ему незавидную роль охранника, шпиона и карьериста. У родного отца не нашлось ничего более достойного для сына прачки. «Всё правильно. О какой любви, каком великодушие я размечтался? Обо мне позаботились и довольно». В душевную горечь и мрак змеёй вползли небрежно брошенные слова: «Заберёшь у скупого Орма с «Пинты».
Молодой человек встрепенулся: «Вот куда мне надо!».
Ушёл к себе. Быстро собрал кожаный мешок со сменой белья. На дно уложил завёрнутый в тряпицу каравай с далерами внутри.
На пороге комнаты столкнулся с братом. Тот сделал вид, что случайно проходил мимо.
– Куда-то собрался, братишка? – Карл сочувственно похлопал парня по плечу.
Эти двое понимали друг друга. Но честь короны для старшего была превыше всего.
– Я уже слышал про приказ. Кто тебя сопровождает? Советую Мунта, он надёжный.
И после паузы добавил:
– Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Не забудь клетку с голубями. Да не задерживайся, обоз отправляется до рассвета.
Карл резко повернулся и быстро вышел.
В предутренний сумрак ворота крепости выпустили двух всадников. Неподалёку от рыбного пирса Эйвинд, спешившись, передал адъютанту лошадь.
– Господин, – произнёс, переборов страх слуга. – Не отправляйте меня назад, оставьте при себе. Буду служить верой и правдой.
Принц задумался на мгновение и согласился. Ближе него у парня всё равно никого не было. А преданный друг в незнакомом месте не лишний.
– Ладно, но дороги назад нет, дружище.
Камердинер молча поклонился.
В душе он ликовал и вновь благодарил папашу Томаса, однажды спасшего подкидыша. Эту историю супруги Брам любили вспоминать на святки.
«Хе-хе!» – посмеивался старик, помешивая полешки в очаге в задумчивости. А после начинал свой рассказ:
«Дело было как раз в такую пору. До рассвета, по обыкновению, я проснулся. Лотта отняла заспанное лицо от подушки, но я похлопал супругу по плечу, мол, не беспокойся, и кряхтя, поднялся. Наша комната ещё хранила кой-какое утекающее в щели тепло, но кухонька уже насквозь выстыла от ледяного дыхания.
Я быстро оделся, отрезал краюху хлеба и положил в карман куртки. Хлеб не даст околеть на набережной, и там у пакгауза меня всегда ждала старушка Роза. Мой участок фонарщика приходился на складскую часть рыбного порта. Нужно было погасить фонари и заправить маслёнки.
Я перекинул через плечо торбу и стал отдирать от наледи входную дверь. Та не поддавалась. Уже и щель по краю забелела, но что-то мешало снаружи. Наверное, снегом завалило, – подумал я и навалился всем телом. Заскрипел посыпался лёд, дверь отодвинула тяжёлый предмет, и позволила выглянуть наружу. На крыльце стоял тёмный короб, внутри кто-то мяукнул.
