– Э, с костюмом я смотрю, вы уже познакомились… Нам пора, если не хочется пропустить «старт».
– Да, да. Идём, я готов к подвигам! – несколько смутившись, проговорил я.
Мы вышли из комнаты и направились к «ВиртБлокам». Где-то ближе к центру, Михалыч остановился у одного из них. Вблизи блок казался ещё больше. Верхняя часть его была открыта и представляла она собой одну треть от общего размера блока, так что назвать её банальной «крышкой» или «створкой» просто язык не поворачивался. Какие-либо «окошки», смотровые стекла или иллюминаторы отсутствовали напрочь. С каждой стороны к нему тянулись различного сечения провода, гофрированные трубки, шланги, а места их стыка с блоком переливалось разноцветными огоньками диодов. Как я уже знал, не было смысла усложнять конструкцию – все данные организма выводились на мониторы, как и изображение «пациента» с внутренних камер наблюдения. Ещё одним аспектом отсутствия окошек, видимо, являлось то, что блоки по своей сути могли быть использованы в качестве крио-капсул, и в запертом виде могли запросто выдержать выстрел из орудия крупного калибра. Чем меньше уязвимых мест, тем надёжней – проект изначально, как-никак, принадлежал всё же военным. Правда об этом я узнал значительно позже.
Учитывая высоту, к борту блока была приставлена небольшая стремянка, из такого же белого и непонятного материала. Стоит заметить, что в районе мест, так называемых интимных, костюм имел матовый оттенок, что исключало возможность оценить достоинства или недостатки носящего, со стороны. Поднявшись по ступеням, я заглянул внутрь и первое, что тут же заставило меня замереть и сделать шаг назад-вниз, это наличие неких трубок… точнее места их наличия. Располагались они ровно в том месте, где должна была находиться та моя часть тела, что выше колен и ниже поясницы. Моя реакция не осталась не замеченной и вызвала улыбку у Михалыча.
– А вы, как я посмотрю, очень внимательны к деталям. С другой стороны, куда-то же и как-то должно выходить из вас… то, что должно выходить! Соглашусь, процедура малоприятная, но абсолютно безболезненная в целом.
– Ха, а это ещё как? Брали как-то у меня мазок… брр, даже воспоминания заставляют всё сжиматься! Скажи ещё, что я ничего не почувствую, ага.
– Ну, фактически так и будет. Видите ли, сейчас зонды только зафиксируются… в нужных для этого местах, а… своё… дальнейшее продвижение начнут, когда вы заснёте! И не надо на меня так смотреть! Это, кстати, было указано одним из пунктов в контракте и договоре.
– Ну да, тем самым пунктом, который шрифтом Брайля изображён. Эх, всё для людей, давай уже покончим с этим… унижением – после этих слов я рывком залез внутрь.
Следующим неприятным моментом стало то, что лежать я был вынужден в каком-то геле и, судя по маске, типа кислородной, только с щитком для лица, у изголовья, покрывать он меня будет полностью. Гель был прозрачный, какой-то студенистый и по температуре, как вода в бассейне, от которой периодически бил озноб. Но как меня заверили, это нормально и по итогу гель подстроится под температуру тела, обеспечив максимальный комфорт. Нацепив маску на лицо, я лёг. Дышалось пожалуй даже лучше и легче, чем до этого, и в этот момент началось – я почувствовал, как некий хобот прилип к моему детородному органу и замер, и что-то подобное произошло… с обратной стороны. Дышать я перестал моментально, замер и напрягся, чем вызвал смех Михалыча. Садисты в халатах! Грёбаное Гестапо! Затем верхняя часть капсулы стала сдвигаться и опускаться вниз, и вместе с этим из отверстий в боковых стенках стал вытекать гель. Когда меня покрыло им полностью, то создалось ощущение какой-то невесомости, гель казался уже таким холодным, возникло ощущение спокойствия, безмятежности и эйфории, а затем мир потух.
