Читать онлайн Диана Суси - Рождённая для мести: Проклятие Жеводана

Глава 1. Время ведьм

Франция, Жеводан, 1764 год

Туман стелился по земле, цепляясь за корни деревьев, скрывая тропы, словно лес сам пытался спрятать того, кто в нём скрывался. Серебристая дымка струилась между вековыми деревьями, скрывая тропы, стирая границы между реальностью и сном. Говорили, что это дыхание самой земли. Говорили, что в таких местах живут те, кого боится свет.

Жюстин де Виллар знала, что стоит за этими словами.

Она жила здесь слишком долго, чтобы не слышать шёпоты, что ползли по деревне. Её дом стоял глубоко в чаще, куда редко заходили посторонние, а в воздухе витали запахи сушеных трав. Здесь её не искали – пока.

Но лес уже шептал об опасности.

Последние дни лес словно затаился. Птицы замолкали, стоило ей ступить на тропу. Охотники, обычно избегавшие её владений, теперь кружили ближе. Ветер доносил тревожные шёпоты, но не раскрывал их сути. Сегодня она заметила следы – человека. Кто-то подходил к её хижине, но не осмелился войти.

Жюстин перебирала травы, бросая в кипящий отвар нужные листья. Она привыкла к страху. Люди всегда боялись того, что не понимали. Они приходили к ней, когда были присмерти их дети, когда кожа покрывалась пятнами от лихорадки, когда молитвы не помогали. Она спасала их. И плата была проста: золото, если есть, скот, если нет. Она никогда не лечила бесплатно, зная, что у каждого своя судьба и свой путь. Если кто-то пытался откупиться от смерти, это не должно было быть даром.

Но в этом лесу страх перед ведьмой был сильнее благодарности.

Резкий стук в дверь пронзил тишину, как удар грома среди ночи.

Она привыкла к внезапным визитам – испуганным матерям, молчаливым вдовцам, мужам, несущим детей, чьё дыхание становилось тоньше ветра. Но этот гость не был похож на других.  Этот человек настойчиво барабанил в дверь, требуя ответа.

Жюстин вытерла руки о передник, пальцы невольно скользнули к ножу на поясе. Она шагнула к двери,по которой шли удары, заполняя пространство, вытесняя все мысли.

Рывком открыла её.

На пороге стоял мужчина. Тёмный плащ слипся от сырости, капюшон скрывал лицо, но в напряжённой позе читалось беспокойство. Из-под полы виднелось что-то тяжёлое – меч? Нет, кинжал.

– Ты Жюстин? – голос хриплый, усталый.

Она молчала.

Он сделал шаг вперёд, и лунный свет скользнул по его лицу. На скуле темнела высохшая грязь, в глазах отражалась тревога – старая, застывшая, как зарубцованный шрам.

– Они идут за тобой. – Его голос прозвучал глухо, как удар камня о землю. – Сегодня ночью.

Сердце сжалось, и внутри вспыхнуло странное чувство – не страх, а боль. Они решили забыть. Все.

– Кто?

– Деревенские. – Он сжал кулаки. – Священник внушил им, что ты опасна. Что ты… не человек.

Он не закончил.

Но ей не нужно было продолжения. Она знала, что сказал священник.

Жюстин вглядывалась в его лицо, словно пытаясь разгадать тайну. Почему ему не всё равно? Почему он здесь?

– Почему ты решил меня предупредить?

Мужчина покачал головой, и в его взгляде мелькнула тень сомнения. Он что-то знал, но не решался сказать.

– Я здесь, чтобы ты успела уйти. Пока ещё есть время.

Тишина.

Жюстин смотрела на него, а в груди, за гневом, за страхом, за ледяным расчётом, поднималось другое чувство. Глубокое, разъедающее.

Разочарование.

– Если я убегу, мне придётся прятаться всю оставшуюся жизнь, – сказала она медленно. – Бегство – это признание вины. Нет, я не побегу. За мной нет вины.

Она столько лет жила среди них. Лечила их детей, держала их руки, когда они умирали. Они верили ей. Но стоило священнику прошептать слово, и вера обратилась в пепел.

Жюстин опустила взгляд.

– Они уже решили, кто ты. Их не переубедить.– сказал незнакомец

Жюстин посмотрела на него, и мужчина вздрогнул. В её глазах не было страха.

– Тогда мне остаётся только напомнить им, кто я.

Она повернулась и шагнула в темноту, оставив мужчину позади. Его голос донёсся приглушённо, но смысл уже не имел значения.

Жюстин брела через лес, почти не замечая под ногами корней. Гнев расползался по телу, как яд, сжигая последние капли жалости к тем, кто теперь вышел с факелами. Всего несколько слов священника – и годы её помощи оказались забыты. Неужели страх сильнее памяти? Она знала, что священник давно плёл вокруг неё сети, но надеялась, что прошлые заслуги перевесят страх. Теперь было поздно гадать.

Жюстин подняла голову. Над деревней поднимались первые огоньки факелов, танцующие в ночи, словно змеиное жало. Тёмные силуэты метались между домами, их движения были резкими, словно горел не только огонь, но всепоглощающая ненависть.

Жюстин шла быстро, бесшумно. В этих дворах она спасала жизни, но здесь же её готовы были предать.

Дверь дома старосты была заперта. Она не стала стучать. Просто толкнула её, заставляя скрипнуть на петлях.

В комнате мгновенно запахло тревогой.

Староста вскинул голову. В его глазах вспыхнул испуг, но он быстро взял себя в руки.

– Жюстин, – произнёс он медленно, пробуя её имя на вкус.

– Ты позволишь им сжечь меня?

Молчание.

– Ты слышала, что говорят, – наконец выдохнул он.

– Я слышала многое. – Она сделала шаг вперёд. – Я слышала, как твоя жена умоляла меня спасти её. Я помню, как твоя дочь умирала в горячке, а ты боялся дышать. Я спасла её.

Староста нервно провёл рукой по столу, избегая её взгляда.

– Думаешь, у меня есть выбор? – Его голос звучал глухо, но в нём сквозил страх.

Жюстин склонилась ближе, её голос был мягок, но в нём звучала сталь.

– Ты решаешь, староста. Если они сожгут меня, тебе придётся смотреть на этот огонь до конца жизни.

Он напрягся, его пальцы сжались в кулаки, но он не нашёл, что сказать.

– Они боятся тебя.

– Они боятся не меня, а того, что я знаю.

И в этот момент снаружи раздался глухой звук.

Стук.

Затем ещё один.

Кто-то собирался вломиться.

Глава 2. Суд над ведьмой

Глухие удары по двери разрывали тишину, словно нетерпеливые кулаки хотели проломить не только дерево, но и сам воздух. Староста резко обернулся, а Жюстин даже не шелохнулась.

– Они уже здесь, – тихо сказала она, не отводя взгляда от его лица.

Староста вздрогнул, его лицо побелело, как мел.

– Я… я не могу их остановить.

Жюстин усмехнулась.

– Ты даже не попробовал.

Дверь задрожала под новым ударом. Голоса снаружи, ещё недавно приглушённые, становились громче.

– Открывай, староста! Мы знаем, что она там! – раздался грубый, злой голос.

Ещё мгновение – и её выволокут на улицу. Прямо под факелы.

Жюстин шагнула к двери – не в страхе, а в вызове.

– Значит, пусть видят меня. Я приду к ним сама.

Мужчина уставился на неё в замешательстве, но не сказал ни слова, когда она распахнула дверь.

Снаружи стояли люди. Те, кого она лечила, спасала, те, кто не так давно засыпал ее благодарностью. Теперь их лица были другими. Испуганными. Злыми.

Вперед выступил священник, держа в руке крест.

– Ведьма. – Голос его звучал твёрдо, почти торжественно. – Ты больше не можешь прятаться в тенях.

Жюстин встретила его взгляд, бесстрашно, прямо.

– Я никогда не пряталась. С чего вы так решили.

Она знала – ночь ещё не кончена. Все только начинается.

Священник шагнул вперёд, его пальцы сжались на кресте так, будто он пытался сломать его силой своей веры.

– Ты прибегала к силам, что не от Бога, – сказал он громко, так, чтобы каждый в толпе услышал. – Ты совершала нечестивые ритуалы, и за это должна ответить.

Жюстин обвела толпу взглядом, ища в их глазах что-то большее, чем страх – хоть крупицу разума. В них читалось всё: страх, сомнение, гнев, но ни следа той благодарности, о которой она надеялась напомнить.

– Нечестивые ритуалы? – её голос был ровным, но в нём слышалось что-то острое, холодное. – Так ты называешь знания, которые спасли твою сестру от лихорадки, священник?

Тот замер, но быстро взял себя в руки.

– Дьявол умеет искушать, – процедил он. – Он даёт силу, но требует за неё души.

Жюстин усмехнулась, покачала головой.

– А когда я спасала детей от чумы? Где был твой Бог тогда? Или ты думаешь, что это тоже колдовство?

Она шагнула вперёд, прямо к толпе. Люди чуть подались назад – неосознанно, по инстинкту.

– Я была вам нужна, пока вас не стало пугать то, что вы не в силе понять, – продолжила она. – Но скажите мне, кто из вас может сказать, что я хоть раз причинила вред? Кто из вас видел меня за нечестивыми ритуалами?

Толпа замерла. Кто-то потупил взгляд, кто-то переглянулся с соседом.

– Это неважно, – вдруг выкрикнул мужчина из задних рядов. – В деревне стали пропадать дети! Это всё она!

Жюстин замерла.

Вот оно.

Ей не нужно было больше никаких доказательств – обвинение уже прозвучало. Они были готовы сжечь её, но им требовалась причина, которую можно было повторять друг другу, пока не исчезнут остатки сомнений.

Она сжала руки в кулаки.

– И кто сказал вам, что это моя вина? – спросила она спокойно.

– Охотники видели, как ты ходила в лес ночью, – вмешался другой голос, и Жюстин узнала его. Это был кузнец, человек, которого она когда-то лечила от страшного ожога.

– Конечно, ходила, – кивнула она. – Я собираю травы, это моё ремесло. Или теперь ночной лес – тоже доказательство колдовства?

– Довольно! – прервал её священник. Он говорил громко, властно, его голос, казалось, пронзал холодный воздух. – Ты предстанешь перед судом. Завтра утром.

Жюстин сжала зубы. Суд. Значит, они дадут видимость правосудия перед тем, как совершить убийство.

– А если я откажусь? – спросила она.

– Тогда мы сделаем это прямо здесь.

Она медленно выдохнула.

Выбор был очевиден.

Завтра утром её судят. Завтра утром они решат, жить ей… или сгореть на костре.

Жюстин медленно обвела взглядом толпу. Гневные, испуганные лица – они больше не видели в ней целительницу, ту, кто помогал им. Теперь они видели ведьму. Угрозу.

Жюстин смотрела на священника, чувствуя, как внутри пульсирует злость.

– Суд? – её голос прозвучал низко, почти хрипло. – Вы называете это судом? Это фарс. Решение уже принято, разве нет?

Толпа закипела, кто-то зашептался, кто-то неуверенно переступил с ноги на ногу.

Священник напрягся, но быстро взял себя в руки.

– Господь рассудит, чиста ты или нет.

Жюстин подавила смех.

– Господь? Или ты? – она сузила глаза. – Вы хотите крови, а не правды. Вы уже держите факелы, так чего ждёте?

Священник сжал зубы, его пальцы крепче вцепились в крест.

– Отведите её.

Жюстин не двинулась.

– Ну же, кузнец, мельник, – она посмотрела на них. – Вы первые готовы меня схватить? Я когда-то вытаскивала вас с того света. Неужели руки, что спасли вас, теперь достойны только верёвок?

Кузнец отвёл взгляд, но не сдвинулся с места.

Мельник замешкался, но священник гневно взглянул на него, и тот шагнул вперёд.

– Боишься, что если откажешься, ты будешь следующим? – её голос был холодным.

Мельник вздрогнул.

Священник махнул рукой, и двое мужчины схватили её за руки, но Жюстин не сопротивлялась.

– Правильно, тащите меня в клетку. Прятаться за запорами вы всегда умели лучше всего.

Её вели через площадь, и люди, которые ещё недавно искали её взгляд, теперь отводили глаза.

Жюстин шагнула за порог, не сгибаясь, не пряча взгляда. Её не вели – она шла сама.

Священник задержался у двери.

– Господь смилуется над тобой, если ты признаешься.

Жюстин усмехнулась, подходя ближе.

– А ты смилуешься, если я плюну тебе в лицо? Или лучше в душу, раз уж ты решил судить меня вместо Бога?

Священник сжал зубы и захлопнул дверь.

Темница поглотила её.

Но Жюстин не чувствовала себя побеждённой.