Бабушка приказала мне оставаться во дворе, но я не могла просто стоять и ждать. Тихонько последовав за бабушкой, я приоткрыла дверь в комнату, где лежала неподвижная мама. Бабушка всё это время обтирала её тело мокрой тряпкой, переодевала в белое платье и расчёсывала волосы. Глаза мамы были закрыты, руки безвольно болтались, пока бабушка проводила процедуры.
Увидев, как бабушка заливается слезами и шепчет: «Спи, моя родная доченька, закончились твои страдания», я поняла, что мамы больше нет. Я знала, что бабушка вот-вот выйдет на улицу, и поспешила во двор, делая вид, что не подглядываю, а терпеливо жду. Она куда-то ушла, но строго-настрого запретила мне заходить в дом в её отсутствие. Не помню, сколько времени прошло, но, как мне показалось, совсем немного, когда она вернулась. Однако вскоре подъехали две машины, из одной вышли люди в форме – милиция. Они прошли в дом, за ними последовали ещё несколько мужчин, которые несли чёрный пустой ящик.
Ко мне подошла девушка, приехавшая на автомобиле с символикой милиции. Она взяла меня за руку и сказала: «Не бойся, пойдём со мной, нам нужно поговорить».
Она усадила меня в машину и начала задавать вопросы. Она спрашивала о том, как папа обращался с мамой, как часто он ее бил. Я отвечала ей, рассказывала, как отец бил маму, как часто он пил и поднимал на меня руку. Девушка записывала всё, что я говорила, а отца всё не было. Я не знала, где он.
Девушка обратилась к мужчине в форме, который сидел с нами: «Надо найти его срочно! Да найдём, куда он денется от нас! Наверное, спит пьяный дома». Я поняла, что они говорили о моём отце.
С тех пор я больше не видела своего отца. Он был для меня настоящим ужасом из детства.
Помню, как бабушка принесла мне сумку с моими вещами: колготками, кофтами, платьями и даже куклой. Она сказала мне, чтобы я не боялась. Я уже была готова, что меня куда-то увезут, но бабушка что-то сказала женщине в форме, и та кивнула. Затем она повернулась ко мне и сказала, чтобы я шла с бабушкой, а она меня подождёт.
Я не понимала, что происходит, куда мне нужно идти и почему меня будут ждать.
Бабушка крепко взяла меня за руку своей тёплой ладонью и повела к дому. Возле дома стояла машина, в кузов которой несколько мужчин загружали стулья. Мы остановились рядом с машиной и стали ждать.
Дверь дома открылась, и оттуда вышли люди. Они несли длинный чёрный ящик, который, как я позже узнала, был гробом. Они несли его очень осторожно, как будто это было что-то хрупкое. В гробу лежала моя мама. Она была бледной и не двигалась. Я позвала её, но она не ответила. Бабушка крепко обняла меня и сказала: «Детка, мама крепко спит и не слышит тебя. Не зови её».
Чёрный ящик погрузили в машину, и мы с бабушкой тоже сели в кузов. Мы сели на деревянные табуретки рядом с гробом, в котором лежала моя мама. Она была такой же красивой, как и раньше, но бледной, как спящая принцесса. Автомобиль тронулся, и мы отправились по просёлочной дороге к лесу, как выяснилось позднее, это было кладбище.
Машина остановилась, мы с бабушкой вышли и подошли к глубокой яме, которую уже подготовили заранее. Я помню, как гроб поставили рядом с ямой, и пожилой мужчина в чёрном одеянии с книгой в руках начал что-то читать и ходить вокруг гроба. Когда он закончил, я, бабушка и другие люди, которых я не знала, начали шептаться. Я не помню, кто ещё стоял у гроба, но отца на кладбище не было.
