Пятак издал сдавленный, пронзительный звук, очень похожий на приглушенный крик. Когда земля ушла из-под ног, Феникс громко ахнула – настолько всеобъемлющим было ощущение свободы. Хрум с любопытством высунулся из шкур и, зажмурившись, довольно заурчал – свежий воздух обдувал его мордочку, ерошил кисточки на ушах.
– Летающий бельчонок – единственный во всем Эмбере, – рассмеялась Феникс, но Хрум явно оценил комплимент.
– П-потрясающе, – с восторгом выкрикнула Семерка.
Нара обратила к ним сияющий взгляд.
– Первый полет на ледяном орле никогда не забывается, – сквозь завывания ветра крикнула она.
– Даже не сомневаюсь, – простонал Пятак. – Мне чего-то нехорошо.
Феникс обернулась к зажмурившемуся Пятаку:
– Если тебя на меня стошнит…
– Ты же всегда мечтал полетать на снежном орле, – со смехом вклинился Шестой.
– Бойся своих желаний. – Пятак еще крепче сомкнул веки. – Почему нельзя лететь чуточку ниже?
Шестой старался не расхохотаться, но тщетно.
– Не валяй дурака, Пятак. Хватит жмуриться, иначе пропустишь все великолепие!
Вняв словам друга, Пятак приоткрыл один глаз и сжал Феникс так, что ребра затрещали. Однако, когда он заговорил, в его голосе слышалось восхищение.
– Это… это…
Сидевший позади него Шестой расплылся в улыбке.
Кьяра тем временем набирала высоту. Затаив дыхание, Феникс наблюдала, как исчезает внизу Уступ, превращаясь из яркой точки в расплывчатое пятно. Еще не рассвело – был тот редкий, почти неуловимый миг между ночью и днем, – за облаками только-только угадывалось солнце, а вокруг вырастали серебристые таинственные горы.
Отряд хранил благоговейное молчание, на лицах читался восторг. Они улыбались друг другу и понимали все без слов.
Чуть погодя Нара вновь обернулась к спутникам:
– Здесь очень красиво, однако нам пора в Айсгард. Когда я открою портал, вы почувствуете колебания воздуха. Едва мы пересечем границу, портал по ту сторону закроется, а здешний останется, чтобы вы могли беспрепятственно вернуться.
Не успели друзья ответить, как Нара устремила взгляд вдаль, взмахнула рукой и пробормотала что-то неразборчивое себе под нос.
Кьяра взяла курс влево – туда, где уже начинало светать. Воздух покрылся рябью, завертелся спиралью – и вдруг все стихло, кроме… Феникс вытаращила глаза, не в силах поверить увиденному.
Небо над Уступом посветлело до серебристо-голубого оттенка, из-за гор выглянуло солнце. Однако впереди маячил ровный круг темного, усыпанного звездами неба, что простиралось над той частью Эмбера, где по-прежнему царила ночь.
Сердце Феникс учащенно забилось. Хрум замер, а Пятак сжал ее, как в тисках.
– Айсгард находится гораздо севернее Уступа, – крикнула Нара через плечо. – В это время года солнце у нас встает на пару часов позже.
Чем ближе к порталу, тем сильнее Феникс цеплялась за ведьму. На мгновение уши заложило от гула, яркий свет сменился кромешной тьмой, а через секунду Феникс окатила волна ледяного холода – резкого, словно удар под дых. За ее спиной друзья тоже лязгали зубами.
Нара вытянула шею, разглядывая оставшийся позади портал, а потом с самым сосредоточенным видом вновь прошептала что-то. И вновь слово ускользнуло от Феникс, точно угорь, скрывшийся в мутных водах. Обернувшись, девочка успела увидеть, как участок пронзительно-голубого неба съежился и исчез.
