– Да, – медленно выдохнула Радана. – Еще.
Бедро становилось все горячее, дыхание учащение, она истинно хотела его.
– Быстрее, быстрее… давай, – зашептала она.
– Подождешь, – холодный голос ворвался в возбужденное сознание. Радана недоуменно открыла глаза… и закричала.
Нет, он понимал… головой понимал, что это его друзья и родственники, но вот глаза отказывались верить, что эта женщина в черном – Маруся. А вот этот величавый старик в коричневом балдахине и с деревянным посохом в руках – дедушка Власий. Родов – старче с умудренными глазами, в белых одеждах и столь же белыми волосами ниже плеч.
– Гошка? – недоверчиво посмотрел он на молодого паренька.
Ему и пятнадцати лет не дашь. На голове венок из цветов, русые кудри рассыпаны по плечам, взгляд хитрющий и задорная улыбка. Длинная рубашка расшита красными нитями и яркими полевыми цветами, а босые ноги утопают в траве. Леля… ЛЕЛЯ! Лишь немногим отличается от приятеля, словно сошли с одной картины. Все тот же венок из полевых цветов, легкое платье и босые ноги, а улыбка такая же задорная и понимающая.
– Привет, Илюха, – обрадовался Георгий другу и обнял его, похлопывая по спине так, как будто они не виделись лет сто. – Решил посмотреть свое царство?
– Мое царство? – недоверчиво посмотрел Иля.
– Ну да. А разве тебе Леший не сказал?.. Дмитрий Иванович, что же вы так? – в голосе был слышен укор.
– Пускай сначала осмотрится и обвыкнется, прежде чем с радости ума лишаться, – пояснил лесной царь. – Пока это еще не его.
– Эх, Илейка, завидую я тебе. Ты посмотри, какая красота тебе достается, – рука описала полукруг, охватывая пространство.
– Да, – согласился Волосов, глядя в это время на Лелю, а та – скромница – аж покраснела, отведя глазки.
– Ты не на нее смотри. Ты туда смотри, – силой повернул голову друга Гоша. – Вон, где красота.
– Оставь его, – на плечо легла рука Власия. – Он влюблен, а это самое важное. Царство подождет.
– Ты прав, – согласился паренек. – Ладно, любуйся ей, а потом пойдет к Небесным вратам, – легко толкнул он Илью.
Врата были не просто большими – огромными. Казалось, тяжелые каменные колоны упирались прямо в небо, а обхватить каждый столб не могли бы даже десяток человек, но между ними можно спокойно пройти, раскидав руки в стороны. Небесные врата стояли правильным кругом, и ни одна травинка не могла зайти за этот круг. Внутри только голая земля, твердая как сами ворота, а посредине стоит, или лежит какой-то постамент: темный, почти черный камень, плоский и без единой трещины, такой гладкий, что в него казалось можно смотреться как в зеркало. Он возвышался всего на пару метров, и к нему вели три черные ступени, широкие, но низкие, больше напоминающие неровности на земле. Наверху постамента имелось два углубления, очертаниями похожие на ладони.
– Лишь избранный сможет Взойти на трон и приложить свои длани, – произнесла Маруся, обходя плиту и проводя по ней рукой. – Готов ли, ТЫ, занять это место? – неожиданно спросила она, пристально вглядываясь в лицо Ильи.
– Я? – юноша недоуменно смотрел на остальных, взглядом ища поддержки, но они молчали, лишь вопросительно взирая на него. – Я не готов. Потом, почему именно – я? Что других кандидатов не нашлось?
– Правильный ответ, – чуть улыбнулась женщина в черном. – Никто не достоин этого трона в данный момент. – Ни он, – длинный палец указал на дедушку, – ни он, – теперь он показывает на лесника, – даже он не достоин, – Родов, соглашаясь, на миг прикрыл глаза. – Молчу про твоего друга балагура.
