Розы на снегу - страница 8

Однако то ли время частично стёрло в памяти слова, то ли Надя под влиянием прочитанного хотела придать им иное звучание, но она полностью исказила знаменитую мысль, принадлежащую Бернарду Шоу. У него эти слова несут совершенно иной смысл: «За каждым великим мужчиной всегда есть женщина, которая в него верила».

Когда Иван вернул книгу, Надя вопросительно смотрела на него с немым вопросом: «Ну что?»

– Для тех, кто мало знаком с историей, книга будет интересной. Но некоторые рассуждения автора мне показались натянутыми и фальшиво восторженными.

– А Таис? Как тебе Таис? – для Нади главным был этот вопрос.

– Я не верю ей, вернее – я не понимаю её и потому не верю.

– Фи, да вы, товарищ Лукин, ничего не поняли… Ну хоть что-то понравилось?

– Мне запомнилось, что греки при прощании используют слово «Хайре», а если расстаются на длительный срок, то – «Гелиайне».

– Да, наперёд не угадаешь, что ребёнку может понравиться, – разочарованно завершила она разговор.

Через неделю Иван, возвращаясь от конструкторов, подошёл к Лене с мелким рабочим вопросом. Столы Лены и Нади стояли почти рядом, между ними был гостевой стул, который в тот момент занимал Мишка. Его рука лежала на столе жены. Лена ласково погладила руку мужа и сказала, обращаясь к Наде:

– Мой растяпа потерял ключи, теперь придётся замки на двери менять.

Иван тут же спросил:

– Зачем?

Он хотел ещё добавить, что проще новые ключи заказать, но Надя не дала ему договорить:

– Товарищ Лукин, прежде чем задавать глупые вопросы, не проще ли подумать? Что, если потерянные ключи попадут не в те руки?

Надя произнесла слова с улыбкой и без злобы. Её тон был снисходительный – она как бы прощала ребёнку его неуместный детский вопрос.

Другой раз Дина Петровна стала рассказывать, как она гуляла с маленьким внуком и объясняла ему, что собаку гладить нельзя. Иван опять спросил:

– Почему нельзя?

Надя оторвалась от работы, повернулась к нему и, как маленькому, спокойно объяснила:

– Ванечка, ты недалеко ушёл от маленького Сашеньки. Собаку маленьким мальчикам нельзя трогать потому, что она может укусить, и потому, что она не очень чистая для ребёнка. Понял, заинька?

Впоследствии было ещё несколько случаев с его детскими вопросами «отчего» и «почему» и столько же холодных уроков от Нади. Хотя Иван и обещал себе сдерживаться и контролировать при ней свои слова, детская ещё непосредственность иногда бесконтрольно выпрыгивала из него наружу. Надя понимала, что обнажение внутренних порывов, искреннее поведение без маски лицемерия, способность к удивлению характеризуют человека больше положительно, но отголоски детства – она считала – пора бы и изжить. Сама про себя она полагала, что повзрослела уже в пятнадцать лет, и в этом она была права. В чём она была не права, так это в том, что считала задержки в эмоциональном развитии признаком небольшого ума. Но человек, окончивший университет в неполный 21 год, не может быть недоумком.

Так или иначе, но Надежда всё про Ивана поняла и потеряла к нему интерес, сохраняя его, разве что, только как к объекту лёгкой иронии. Иван же считал, что «уроки» ему полезны, и не таил обиды – он восторгался блеском её живого ума. Вместе с Надей он ошибался в том, что она превосходит его по интеллекту. В действительности же она превосходила его в раскованности, в уверенности в себе, во владении своим умом. Его интеллект не уступал её, но рядом с ней он просто терялся и был зажат. Он злился на себя и продолжал заниматься, как задумал.