Рубакин Николай Александрович. Хрестоматия - страница 47

6. В каждый отдел вводить книги различной трудности понимания.

7. Наконец, книги, подходящие для различных психических и социальных типов читателей. ‹…› (Главы III–V опущены).

‹…› Ни библиотекари, ни книгопродавцы, ни издатели не умеют распространять книги. Они обыкновенно лишь поджидают, когда сам читатель придет к ним и спросит книгу; они плохо умеют, а то и совсем не умеют рекомендовать книгу читателю, а рекомендовать ему книгу подходящую – и тем более, как мы знаем из личных знакомств со многими и многими работниками книжного дела, эти последние в большинстве случаев не имеют ни малейшего представления о том, что, собственно, следует называть «подходящей» книгой. ‹…›

Стоя у книжного дела, прежде всего надо понять его основную задачу, его глубоко общественный, можно сказать, исторический, мировой смысл; надо понять его непосредственную, практическую связь с духовной жизнью человечества; надо понять, что, стоя около такого дела, даже слабый из слабых делается сильным, если только он возьмет в свои руки орудие истины и справедливости, против которого беспомощны все силы адовы; нужно почувствовать этот переход, возможный для всякого мало-мальски жизненного человека – переход от бессилия к силе, от бессмысленной жизни к осмысленной – превращение из человека, еще вчера, быть может, загнанного и забитого, в человека, понимающего, что он делает, и куда идет, и как надо это делать, и как идти; надо почувствовать непосредственную связь каждого отдельного работника с чем-то великим, светлым, радостным, непреоборимым, что называется работой для лучшего будущего и своей родной страны, и других стран, путем органической, планомерной работы в целях распространения знания, понимания, настроения. ‹…›

Чтобы быть хорошим распространителем хороших книг, надо вдумываться в душу читателя. Надо почувствовать и понять ее искания. Надо особенности этой души понять и, поняв, пойти им навстречу. Надо почувствовать и понять ее искания. ‹…› Только вдумываясь в читательскую психологию, чутко и внимательно присматриваясь к этой душе и стараясь понять ее в связи с общими условиями места и момента, можно делать хорошее дело действительно хорошо. На этой же психологической и социальной почве должно быть поставлено и дело самообразования. Попробуем наметить в самых общих чертах некоторые практические приемы, необходимые для такой постановки.

Чтобы читатель принялся за чтение книги, нужно, во-первых, чтобы он узнал о ней, о ее существовании, о некоторых, хотя бы наиболее важных качествах ее; во-вторых, нужно, чтобы читатель заинтересовался всем этим; в-третьих, чтобы он нашел данную книгу настолько для него нужной, что отдал бы часть своего времени на ее чтение; в-четвертых, нужно, чтобы читатель нашел ее не только нужной, но еще понятной, а главное – интересной, чтобы книга действительно затронула и разум, и чувство читателя. Но и этого еще мало. Все силы книги не в том, чтобы «шевелить мозги и душу», и не в том, чтобы представлять собой, как выражался Н. М. Карамзин, «приятное чтение, не оскорбляющее вкуса», а в том, чтобы книга затрагивала волю. Затрагивать волю – в этом и состоит главная задача книжного дела. Будь книга чисто научной или будь она сборником самых чувствительных стихов, будящих самые тонкие и даже возвышенные чувства, – не в этом главная ценность, не в этом значение книги. Правда, можно и даже должно быть ей благодарным и за такие ее влияния и чувствовать даже счастье за сладкие минуты, проведенные за ее чтением. Но не в этом выражается главная сила книги. Ее суть в том, чтобы побуждать волю, порождать действия, проявлять силу, способную