Но скорее всего преступники стремились продать книгу в крупном купеческом городе, где много религиозных зажиточных людей.
Вятка как раз подходила под эту характеристику. В соседней с Вологодской Вятской губернии, в то время с населением около трех миллионов человек и c множеством разносезонных ярмарок, было бы проще реализовать награбленное.
Другая, тоже вполне вероятна.
В 1938 году Никольский храм закрывается. Соответственно в то время было принято разграблять церковное имущество – это могло произойти и до 1938 года.
С икон сдирали серебряные оклады, все что содержало в себе драгметаллы сдавалось в «Торгсин» или отсылалось в Москву.
А книги в то время уже никого не интересовали.
Поэтому верный прихожанин мог сохранить у себя в тайне некоторые церковные святыни, иконы, книги.
А потом судьба могла его забросить в город Киров, где и осталась книга, которая и в годы Великой Отечественной войны для верующего человека не потеряла своей ценности.
Вспомним одно из первых молебных последований этой книги «Молебен в нашествии супорстат».
Вот так несколько скупых строк на одной из древних страниц случайно обнаруженной книги раскрыли для нас целый пласт истории.
Первый этап изучения книги петровской эпохи закончен.
Далее я стал готовить к реставрации книжный блок и переплёт.
«Корочки книги» по счастливому стечению обстоятельств сохранились практически в первозданном виде – его не меняли и не поновляли с конца XVIII столетия.
Перед тем как начать укреплять порядком истрёпанные листы книги, местами тронутые черной плесенью, все внимание к кожаному переплету.
В нем мне предстояло обнаружить настоящий клад из старинных документов, писем и ведомостей рубежа XVIII–XIX веков. А это ещё один интереснейший пласт исторической информации.
Корочки книги состояли из склеенных друг с другом старинных манускриптов. Видимо в прошлом книгу уже реставрировали и не раз. На бумаге просматривались витиеватые узоры скорописи и цифры. Было очень любопытно извлечь их из переплёта, где они провели не одно столетие.
Эту операцию необходимо выполнять не спеша и очень осторожно.
Старинный клей для бумаги готовился всегда на натуральной и водной основе. Поэтому для разделения листов потребовалось немного – чистая губка и тёплая вода.
Постепенно, смачивая корочки книги водой, мне удалось практически без потерь извлечь 5 фрагментов рукописных листов.
Два относились к деловой переписке. Возможно, это были отчёты или прошения.
Три листа были очень крупными – почти как современный формат А-4, они были сложены пополам и приклеены к внутренней стороне корочек книги, предполагаю, что это было сделано для укрепления картона обложки.
Все что удалось извлечь из книжного переплёта – я аккуратно разложил на просушку, остатки воды снял мягкой сухой тряпочкой.
Когда листы немного подсохли, проложив их чистой бумагой, поместил под пресс из нескольких книг. Время от времени приходилось листы проверять и перекладывать, чтобы исключить склеивание их с современной бумагой.
В итоге на моем столе оказались документы пока неясного происхождения.
Но можно было предположить, что так или иначе они могут иметь отношение к приходской жизни слободы Оларево или к деятельности местных чиновников, а может и купцов – с XVII века слобода была главным селением Оларевской волости.
Естественно, что дефицитную в 18 столетии бумагу не повезли бы специально в Оларево. Книгу подклеили документами – уже вышедшими из делового оборота и оказавшимися под рукой во время первой реставрации.
