– Могу поспорить, вы от него спрятались, – выпалила Флорида. – Могу поспорить, что он устроил вам хорошую взбучку.
– А вот и нет, – покачал головой Тиллер. – Это было не в духе моего отца.
– Неужели? Вы хотите сказать, что он не оторвал вам руки и не бросил вас в подвал с пауками?
– Нет. Он сел на забор с соломинкой в зубах и произнёс: «Я видел, как по двору пробежал красный кот. Ты видишь его?»
– Да, сэр, – ответил я.
– И ещё я видел красную курицу и красную свинью… Ты их видишь?
– Да, сэр, – кивнул я.
– Что нам теперь делать с красным котом, красной курицей и красной свиньёй? – спросил мой отец.
И мне пришлось объяснить ему, как я собираюсь избавить животных от красной краски, а затем это сделать. У меня ушло две недели, чтобы смыть красную краску со всех троих.
– Но вы получили головомойку? – поинтересовалась Флорида.
– Нет. – Тиллер сам удивился, что рассказал Флориде об этом давно забытом забавном происшествии. Почему-то ему показалось, что эта девчонка обманом заставила его это сделать. Но как ей это удалось?
Флорида оглядела сарай, затем посмотрела в широко открытые двери в противоположном конце и на виднеющиеся в проёме высокие деревья с пышной листвой.
– Вы жили здесь с самого рождения? – спросила она.
– Почти, – ответил Тиллер. – Я родился в лодке.
– В лодке? Что случилось? Вашу маму выгнали из дома, она убежала, украла лодку и…
– Хм, нет. Мои родители жили в лодке, точнее, в маленьком плавучем доме. Я рос там до семи лет. Потом мы нашли это место, я имею в виду, эту землю. Мы построили этот дом и этот сарай. – Вот опять, подумал Тиллер, она хитростью тянет меня за язык и заставляет рассказывать ей о моём прошлом.
– И ваши дети выросли здесь? – спросила Флорида.
– Ага.
– Тогда почему они уехали?
Тиллер пожал плечами.
– Женились и вышли замуж. Нашли работу в больших городах. – Он приложил руку к груди, удивлённый внезапной грустью. Как будто внутри на месте, которое занимали его дети, зияла огромная дыра.
Флорида погладила рукой ту часть кромки, над которой она трудилась.
– Вы ведь никогда не били их?
– Никогда.
– Тогда они сумасшедшие, – сказала Флорида, – раз они уехали отсюда. Ведь здесь они могли весь день играть на улице, могли бегать, могли кричать, плеваться и все такое прочее.
Тиллер положил кисть, подошёл к открытым дверям сарая и посмотрел на лощину.
Он пытался увидеть её такой, какой её видела Флорида, какой её видели его собственные дети и какой, ещё будучи ребёнком, её видел он сам.
* * *
На заднем крыльце Сэйри пробежала глазами список снаряжения, составленный Далласом.
– Похоже, ты все продумал, Даллас, – наконец произнесла она. – У тебя здесь есть очень хорошие идеи, которые бы ни за что не пришли мне в голову.
– Вы шутите, да?
В школе Даллас сидел сзади. У детей с первых парт всегда были идеи. Если Далласу поручали подготовить доклад, учитель обычно говорил: «Джон подкинет тебе пару идей», или «Это не то, что я имел в виду. Пусть Бонни покажет тебе, как это сделать», или «Если ты не можешь выполнить задание, просто посиди спокойно».
У Далласа не было родителей. Прийти послушать его выступление на учебной конференции было некому, и никто не переживал по поводу его успеваемости, поэтому ему самому было неважно, выполнит он работу или нет. В школе он грезил наяву, представлял себе, как гулять по притихшему лесу или как печь печенье, или думал, как растут деревья. Откуда ему было знать, что все эти мысли в его голове были идеями.
