Рубиновый лес. Дилогия - страница 93

– И что?! – вскричала я, не выдержав. – Это сразу делает его творцом Красного тумана?!

– Именно так. Если ты немного подумаешь, то поймёшь, что всё перечисленное – жертвоприношения, продуманные их грязным выводком для истребления нашего рода! Это…

– Бред! – сорвалась я снова, пытаясь не вслушиваться, как Солярис кашляет кровью на полу, а сосредоточиться на том, чтобы его защитить. – Драконам не доступен сейд!

– Кто знает, чему они научились за эти семнадцать лет?

– Ты заблуждаешься, отец. Солярис не виновен! Да, он разорил склеп Тысячи Потерь, но ради благого дела, чтобы понять природу Красного тумана, который может иметь что-то общее с Рубиновым лесом. Это была одна из наших теорий. А портрет моей матери Солярис украл ради меня, потому что я видела её, королеву Неру! Там, в тумане, куда мы упали. Я не стала рассказывать тебе, потому что знаю, как ты реагируешь на её имя и как…

– Замолчи, – прошептал Оникс, приложив пальцы ко лбу, который язвы не пощадили тоже. Из-за них он тут же отдёрнул руку обратно, скривившись от боли. – Не смей.

– Туман явил мне видение, – продолжила я упрямо, даже когда заметила, как опасно сузились полуслепые глаза отца. – Или, возможно, то было воспоминание… Мама спорила с кем-то о погибели мира и Роке Солнца. Я не знаю, как именно, но Красный туман связан с Нерой. И со мной тоже, отец! Солярис здесь абсолютно ни при чём. Я говорю правду. Посмотри!

И, перекинув на плечо волосы, я вытянула из них один локон, красный, как та кровь, что текла по тронному залу. Оникс, на миг позабыв о своём отрицании, нахмурился и наклонился с трона, пытаясь рассмотреть мои волосы сквозь закрывающие зрачки бельма. То же самое сделали и остальные советники – всё это время они молчали, не смея встревать, но на лице каждого было написано недоумение. Похоже, решение отца касательно Соляриса стало для них такой же неожиданностью, как и для нас с ним.

Ллеу вдруг прочистил горло и, спустившись с платформы на одну ступеньку ниже, присмотрелся к моим волосам внимательнее остальных.

– Истинный господин, боюсь, принцесса Рубин… отмечена. – Он сказал последнее слово таким же тоном, каким сообщают о смертельной болезни, и даже у меня мурашки поползли по телу. – То, как озверел туман после полёта госпожи в Лофорт, тоже может являться свидетельством их взаимосвязи.

– «Как озверел туман»? – переспросила я непроизвольно и метнула взгляд на Соляриса, уже нашедшего силы подняться на ноги.

Кафтан его, и без того грязный, превратился в сплошной кровавый лоскут, но руку к животу он больше не прижимал, да и стоял вполне твёрдо. Лицо его, правда, стало в два раза бледнее обычного, губы превратились в тонкую линию, а глаза потемнели и мрачно взирали на короля. На меня он принципиально не смотрел, потому что знал – Оникса это приведёт в ещё большее бешенство, как и если Сол начнёт оправдываться. Раньше, стоило ему просто открыть рот, его лицо тут же встречала плеть или лезвие ножа. Солярис хорошо усвоил этот урок.

Теперь, когда на его шее вновь оказался ошейник, он больше не решал свою судьбу. Решить её могла только я. Или палач.

– С момента вашего Вознесения, госпожа, Красный туман забрал ещё семь поселений, – глухо произнёс Мидир, сжав пальцами свой эмалевый пояс. – И три из них находятся на территории туата Дейрдре.