Как тут забыться? Заснуть хоть на час?
– Вам только повод дай пострадать, – тихий голос Эрея заставил подпрыгнуть и сесть с колотящимся сердцем. – Пристрастился Свет к бичеваниям.
– Не спится? – спросил Истерро, борясь с невразумительной дрожью.
– С вами разве уснёшь? Я принёс отвар, пейте, Бабник. Только залпом, договорились?
Истерро сунул нос в кружку, закашлялся. Но смирился и проглотил, как просили, обжигая язык и нёбо. Его скрутило от горечи, скукожило, выжало, будто салфетку. А когда вернулось дыхание, Тёмный всучил ржаной сухарь с куском солёного сала, явно из варварских тайных припасов.
– Ешьте. Вы потратили много Силы, отдали твари энергию.
– Я не смогу…
– Да бросьте! – равнодушно отмахнулся Эрей, отказываясь проникаться сочувствием. – Всё вы можете, Бабник, просто любите ныть. Постарайтесь уйти в Океан.
– Пробовал, – вздохнул Истерро, даже руки воздел к небесам, словно хвастался поднесённым салом. – Не получается у меня.
– Даже так? Уже интереснее. Я думал, Океан отдалился, потому что близко Руда. Но с вами-то этой проблемы нет.
– Почему? – от удивления Бабник безотчётно куснул сухарь и вдруг осознал, что голоден. Так сильно и дико, что забыл про иггота!
– Потому что вы Светлый, – выгнул бровь Эрей. – Единый Бог, дай терпения. Истерро, вас питают руды! Столько лет жили, не чуя Силы, не зная её истинной мощи. А потом связались со мной, с Викардом, с мразями, увешанными серебром. Ваша Сила проснулась, Бабник, оттого, что кругом руда.
Монах взял у мага второй сухарь, вдумчиво сгрыз, облизал пальцы. Половину звёздного круга назад подобный жест вызвал бы обморок, а теперь даже в голову не зашло, как он выглядит со стороны, хорошо ли уложены волосы и красивы ли складки походной рубахи. Пообтрепался Глас Рудознатца, растерял ритуалы Света.
А что обрёл? Реальную Силу? Неужели советник прав и светлая Сила приросла от руды? То, что Истерро сладил с войском Нахара, свершилось лишь оттого, что стоял он на поле брани?
Издревле Светлые жезлы напоминали кинжалы. Откуда пошёл этот странный обычай в миролюбивой Венниссе, не знали даже верховные Братья, допущенные к тайным знаниям. Как просто объяснилась загадка! Изначально жезлы и были кинжалами, сделанными из чистой руды. Без каменьев и иных украшений. Серебро и железо, алая медь – вот что питало первородных магов. А любимое ныне золото слабо, застит взгляд, подменяя церемонией веру. Отрекшись от руд, Свет утратил Силу, отказавшись от битвы – утратил право.
– А ведь Пастыря все зовут Рудознатцем…
Эрей встал, прогулялся к костру. Черпнул из котелка с травяным чаем. Снова уселся рядом с Истерро. Долго нюхал содержимое кружки, как показалось Белому Бабнику, украдкой от мразёвской дружины. Движением бровей позвал Викарда.
Берсерк подскочил, будто ждал сигнала. Для виду прихватил мешок с сухарями, чему Истерро порадовался и снова захрустел ржаной корочкой.
– Туго тебе? – спросил великан, пристроившись рядом с монахом и скрестив, по обыкновению, ноги.
– Бывало лучше, – согласился Эрей. – А ты можешь уйти в Океан?
– Тяжко даётся, – признался Викард. – То ли Мельты близко, то ли мир сломался. То ли кровью я пропитался насквозь.
– Или травят нас потихоньку, – прикрывшись рукой, поделился маг. – Что в чае, Викард, распознаешь?
Инь-чианин забрал у побратима кружку. Понюхал, хлебнул, удержал за щекой. Дёрнул кадыком:
– Брусничный лист, корень бадана, бежава. Есть что-то ещё, пахнет чудн
