С самого начала он облюбовал Волгоград. И теперь находился в зрелом возрасте – 52 года. Хорошо сохранившийся: поджарый мужчина с пышными усами типичной кавказской внешности, он пользовался успехом у женщин, но редко с ними сближался. В отличие от каторжан, его сущность не сдерживалась никакими магическими заклятиями и могла проявить себя в самый неподходящий момент. Поэтому он начал подумывать о том, что пора бы и на покой. Оставит дело на какого-нибудь сообразительного человечка, если уж никого другого достойного доверия не найдет, уедет на родину, женится там, заведет наконец потомство и будет пользоваться плодами трудов праведных. Или неправедных, тут кому как нравится.
И тут надо же – попалось ему это дело. Если он его провернет, денег привалит столько, что и внукам хватит. Цомтта – она же бесценна. Эйнхерии1 драться будут за право купить ее. Когда Сева в первый раз ступил на каторгу, он был одержим желанием отыскать ее. Двадцать пять лет назад он оказался в шаге от исполнения мечты, но прокололся. Радим Харин – тоже нелегал, но идейный – что-то заподозрил и быстренько цомтту продал. Продал тайно, без посредников. И пытки не помогли выведать у него хоть каплю информации. Сева был уверен, что он только потому и продал цомтту, что оставил при себе ключ, так что в любой момент смог бы вернуть артефакт. Но чутье у Харина было развито отменно: до того как Шахович до него добрался, он ключ припрятал. Перестраховался – цомтту в одно место, ключ в другое. А потом благополучно помер, так что Пихлер получил жалкие сто тысяч рублей. Тогда тоже сумма неплохая, но по сравнению с тем, что ему обещали эйнхерии, – крошки с господского стола. Однако они помогли ему укрепиться, создать сеть осведомителей и агентов и в конце концов стать некоронованным королем Поволжского региона каторги. Да еще и такого, которого никто и никогда не опознал бы. И даже сотрудники каторги до сих пор знать не знали, слухом не слыхивали, о том, что налажен здесь устойчивый бизнес по взлому официальных заклятий, установке новых, незаконной торговле и контрабанде артефактов, продаже гражданства таким же, как он, нелегалам и многого, многого другого.
Но, занимаясь делами, он никогда не забывал о деле всей жизни – цомтте. Выискивал ниточки, чтобы определить человека, который имел возможность заплатить такие большие деньги за артефакт. Ведь, как ни крути, не так много их было в те годы…
Второй раз удача пришла к нему тринадцать лет назад. Шахович вычислил, а его осведомители подтвердили, что владеет цомттой не кто иной, как Юсифов Челеби-бек Аликпер оглы. Эта семья никогда не бедствовала – все-таки потомки азербайджанских князей, если «перевести» титул «бек» на более понятный язык. И сейчас сын Челеби занимал высокий пост в каком-то министерстве Азербайджана. Сам же старик в смутные времена переехал в Россию. И не куда-нибудь, а купил особняк в Волгограде. Опять Сева был в шаге от цели. Он сумел втереться в доверие к Юсифову и увидеть цомтту своими глазами. Очень красивая штучка. Поэтому хозяин и отказался ее продать. А значит, эти знания были бесполезны. Цомтта – один из тех артефактов, которые застрахованы от кражи собственной магией. Украдешь ее – она через сутки вернется к хозяину. Заставить отдать шантажом и угрозами тоже нельзя. Цомтта очень чувствительна к внутренним порывам хозяина. Только если он от всей души желает с ней расстаться, состоится сделка. Только кто же добровольно с такой красотой расстанется? Цомтта очаровывала всех. Лишь у Харина хватило сил продать ее, хотя он и понимал при этом, что подписывает себе приговор.
