Регина крутила дело и так и эдак, но больше ничего вытянуть из него не смогла.
Повздыхав немного, она решила, что без помощи Кирилла ей не обойтись. Позвонить? Нет, она придет сюрпризом.
Женщина положила дело в сумку и отправилась в прокуратуру. С утра Кир не так занят.
Кирилл был магом. Не настолько сильным, чтобы стать магом-надзирателем, но всё же.
Маги на каторге старались всячески отделить себя от людей, но они были людьми. Это подтверждалось тем фактом, что союзы мага и человека никогда не бывали бесплодными. Только получалась одна неувязочка, феномен, над которым, по слухам, ломали голову ученые настоящей Земли: ни за что не определишь, с каким даром будет у мага потомство. Известно немало случаев, когда у двух сильных магов рождался ребенок без малейшей искры. А бывало, у двух обычных людей появлялся ребенок с огромным даром. Ей вот не повезло, а Кирилла природа одарила. Хотя ему повезло уже тем, что он мужчина! Неизвестно, как там, на настоящей Земле, а здесь явно мужской мир. Другим следователям и вполовину не надо столько усилий прикладывать, сколько ей, чтобы доказать, что она получила звание не потому, что папочка большая шишка, а потому что достойна. Им вообще ничего доказывать не надо. И самое обидное, при всех ее стараниях всё равно никто в это не верит. За спиной так же шепчутся…
Она поздоровалась с миленькой секретаршей-молдаванкой с чудовищной фамилией Могила. Скорчила рожицу, чтобы та не вздумала докладывать о приходе Регины по внутренней связи и толкнула красивую деревянную дверь.
– Кирилл Авдеевич, разрешите?
Чем больше Кир сглаживал различия между ними, тем больше Регина их подчеркивала. Прямо баррикады воздвигала.
Он не отвечал, только взгляд был долгим, бесконечно добрым и терпеливым, так что ей стало стыдно, и она чуть убавила официальности.
– Я по делу.
– Кто бы сомневался, – хмыкнул Кир. – В рабочее время что может привести следователя в кабинет прокурора? Только дело. Уточни, которое, – Регина положила папку перед ним, и Кир принялся ее листать.
А она от нечего делать принялась рассматривать его кабинет. Обычный такой кабинет, без изысков, без индивидуальности хозяина. Всё строго, сдержанно, функционально. Нет, неправда – внутри себя она засияла от озарившей ее догадки – в этом кабинете полно Кира. Это вообще Кир, только в облике интерьера. Сдержанный, целеустремленный, не любящий лишних слов, предпочитающий делать, а не рассуждать.
– Гастролер? – хмыкнул наконец прокурор. – И что тебя интересует? Это вообще, вроде пока оперов хлеб. Не справляются?
– Опера у меня – ух, какие опера! – заверила Регина. – Даже несмотря на то, что мы постоянно собачимся. Но вот заглянула одним глазком, не удержалась. И кое‑чего не поняла, если честно.
– И чего именно? Мне тут всё ясно. Ссыльнопоселенец. Подался в криминал.
– Объясни, за что его сослали.
– Тут же написано…
– Представь себе, нет, – перебила Регина. – Если он маньяк-убийца, то вроде бы не сослать должны, а сразу к стенке. Если было убийство по неосторожности, то каторжные работы, а никак не ссылка. Если причинение вреда любой тяжести, тоже каторжные работы. За что могут сослать, я что-то никак не соображу. У нас же ссыльные – это те, кто срок оттрубил.
– Да какое в данном случае это имеет значение? – недоумевал Кирилл. – Сейчас он преступник. По нескольким эпизодам его вина доказана, по нескольким еще предстоит доказывать. Важнее, что он просто так нигде не появляется.
