Но сейчас следовало переживать о другом. Приняв облик усталой женщины, чем-то напоминавшей Зинаиду, только старше, он последовал за ней. Шахович преследовал ее буквально по пятам, ища удобного случая. Не так-то легко отобрать медальон, не привлекая внимания. Даже убить ее сложно. Он ждал удобного момента…
В маршрутку следом за Зинаидой он сел уже мужчиной средних лет, в очках и пижонской рубашечке. Жалко предметы нельзя брать с собой – они бы здорово дополнили образ. Но если внешность и одежда у него менялись быстро и незаметно, достаточно было восстановить в памяти нужный образ, то предметы меняться не желали. Интеллигенту, в которого он превратился, подошел бы тубус якобы с чертежами, или портфель, или в крайнем случае барсетка. Но затем он собирался превратиться в девушку, и куда бы он дел этот аксессуар? В кусты выбросил? Заметут как террориста. А с одной вещью весь день ходить – слишком уж приметно. Она и без того каждый раз его вычисляла.
Зина выскочила из маршрутки на перекрестке и помчалась через дорогу. Пихлер благоразумно не спешил за ней. Сменив облик, нажал на кнопку светофора и перешел улицу, когда загорелся зеленый свет. Лишь на той стороне догадался: она его заметила! Опять заметила.
Внезапно Севу осенило. От постоянных ударов тело теряет чувствительность. Но бывает и наоборот: человек, которого часто били, ненавидит малейшие прикосновения. А Зинаиду так часто била жизнь, что у нее обострилось предчувствие неприятностей. От него исходит угроза, и она улепетывает, будто заяц, в надежде спастись. Только вряд ли ей это удастся. Ну, если только очень повезет, и она избавится от ключа… Но это вряд ли. Рука не поднимется
Рано Зина радовалась. Отпущенное ей количество удачи и положительных эмоций закончилось на удивление быстро. С утра сын снова начал канючить деньги, уверять, что вчера она ничего не дала, затем опять ругался матом, швырял вещи. Телефон разбил домашний, хотя как раз телефон ему нужен больше, чем ей, – Богдан со своей девушкой чуть не каждую ночь разговаривает. Она же впервые в жизни не ответила сыну криком, а сбежала. Знала: если задержится, обязательно отдаст последние деньги.
Зина мчалась на остановку, а сама переживала, что Богдан еще какую-нибудь пакость подложит. Разобьет любимую кружку, порвет занавески. Что если она вернется в разгромленную квартиру? Может, лучше было отдать еще полтинник? Заняла бы опять денег на проезд, как-нибудь до зарплаты прожили…
Уже садясь в маршрутку, она поняла, что за ней опять следят. Опять! До дороги ее вела женщина, некрасивая и вроде бы неприметная, по крайней мере описать внешность она бы не смогла. После – мужчина в очках. А потом его сменила девушка. Зинаида рванула через дорогу, рискуя попасть под машину, но почему-то казалось: стоит войти в институт – и она будет в безопасности.
На работу Зина пришла первой. Когда она в первый раз попала в это издательство, ее объял ужас: неужели здесь придется проработать несколько лет? Потолки с обвалившейся штукатуркой, огромные окна, немытые, наверно, со дня постройки здания, пыльные шторы, столы, хаотично расставленные по всей комнате, – целых семь штук… Всё наводило уныние. Семь человек в одной комнате вообще испытание не для слабонервных. Потом оказалось, что всё не так плохо. Столов семь, да компьютера-то три. А без компьютера какой редактор? Вот и получалось, что работали они вчетвером: она – технический редактор, Лена – обычный редактор, Ирина – делопроизводитель (в издательстве на удивление много всяких бумажек) и начальник из бывшей союзной республики. Немало людей работало здесь от случая к случаю, удаленно, но они особо не беспокоили. В самом издательстве народ подобрался на диво – три разведенных женщины и чрезвычайно интеллигентный и грамотный мужчина предпенсионного возраста. В общем, очень хорошо сработались. Только из-за этого Зина и не рвалась в другое место, несмотря на задержки в зарплате. Покой на работе – он дорогого стоил.
