Другие девушки были ему не нужны, но с Олесей всё было иначе. Она с первого взгляда чем-то привлекла, и сейчас, исподтишка посматривая на нее, сидевшую рядом с диском в руках, он сообразил чем. При всей внешней несхожести: Лаэртель – блондинка и почти ребенок, Олеся – жгучая брюнетка и худенькая, но вполне сформировавшая женщина, – была в обеих детская доверчивость и любопытство. Беззащитность. Она ведь пришла сюда не потому, что хочет его соблазнить. Ей интересно, что это за необычный экземпляр. Хочет его исследовать. От этого в душе разливалось давно забытое умиление.
Леся хихикнула, когда главный герой устроил сцену ревности девушке-шоферу. Искоса взглянула на Лекса. Он тоже вежливо улыбнулся.
Когда фильм закончился, Олеся повернулась к нему. Черные глаза точно буравили черепную коробку, стараясь узнать, что он за фрукт.
– Ну как? – потребовала она. Но собиралась прочесть правду по выражению его лица, а не доверять словам. А почему? Боится, что соврет? Хотя, с другой стороны, так трудно беседовать с теми, кто не знает о каторге. Так и приходится себя сдерживать, что-то умалчивать, что-то смягчать, то есть всё же врать. В прошлый раз она заставила его крутиться, как пехотинца под эльфийской магией. Сейчас такое же начнется.
– Забавный фильм, – вежливо произнес он. – Добрый.
– Но? – она правильно уловила его интонацию.
– Но правды мало. Его сняли, чтобы развлечь.
– А может, у каждого своя правда? – поддела она. – Как у Шолохова и Пырьева?
Лекс не поддержал шутливый тон, категорически возразил.
– Нет. Здесь вообще ни в чем нет правды. Сама история… – он хотел сказать «лживая», но смягчил: – Неправдоподобная. Полет с фронта… Погоня за летчиком по деревням. Ты правда думаешь, что там было так мало милиции, что они не могли поймать одного человека? И с житейской точки зрения. Нельзя проехать на грузовике по деревням и набрать девушек, которые непременно станут хорошими женами. Вот у главного героя сложится. У остальных – нет.
– Как ты суров! – притворно осудила его Олеся, в голосе опять слышалась ирония. – А как же любовь с первого взгляда? Ладно, шучу, – тут же пошла она на попятный. – Но неужели совсем ничего хорошего в этом фильме нет?
– Почему же, – возразил Лекс. – Не все люди кино для правды смотрят. Тут есть настроение, надежда… Это тоже многого стоит. Главный герой очень хорош. Неплохо сыграл. И выглядит очень… правдиво, как ни странно.
– На тебя чем-то похож!
Опять подкалывает. Но это даже забавно.
– Вовсе не похож, – отказался Лекс, радуясь, что они перешли на другую тему.
– Похож-похож! Правда, еще больше ты похож на Генри Кавилла.
– Кто это? – с опаской поинтересовался он. Историю своего мира он знал неплохо. Историю каторги изучать не было ни малейшего желания, поэтому он часто попадал впросак из-за того, что путал имена, которые известны чуть ли не каждому школьнику. Однажды его подковырнули: «А в 1917 какая-то заварушка была. Не слыхал? Вроде сильно громыхнуло». Девушки – сотрудницы банка – смеялись, а он понятия не имел, что на каторге было в семнадцатом. Тут бы в президентах не запутаться. А то как-то отмочил. Упомянули об убийстве Кеннеди, а он изумился: «Неужели его убили?» Все смеялись до колик в животе. Но он‑то был уверен, что Джон Кеннеди – действующий президент США!
На этот раз Леся нисколько не удивилась, что он не знает Кавилла.
– Этот актер не на слуху, – утешила она, – но мне он очень нравится. Ты, наверно, его вспомнишь. Он играл главную роль в фильме «Война богов». Тесей.
