Леа взглянула в мою сторону, а затем сунула дымящийся конец канделябра в лужу — раздалось шипение, после чего тусклый огонек погас.
— Надеюсь, он обретет покой.
Я хотела, чтобы так было.
Мой взгляд провожал яркие пылинки, взмывшие в темное небо. От прежней оболочки Мюррена ничего не осталось. Я не сразу заметила, что некогда ярко-красное пламя превратилось в бирюзовое — такое чистое и красивое, что дух завораживало. Я посмотрела на ребят, чтобы проверить, видят ли они то же, что и я — оказывается, видят. Необычное явление не мерещилось мне: все внимательно следили за крапинками, похожими на блестящую пыль, которая стремительно отдалялась от нас. Спрашивать, что тут происходит, не было смысла — да и было бы неудобно, но мой мысленный вопрос словно услышал Джош, после чего ответил:
— Ангельские оболочки полны сверхъестественного.
Голубой огонь потрескивал, постепенно угасая. Не знаю, был ли кто-нибудь свидетелем этой картины, кроме нас, но я думала, что кому-то на вряд ли взбредет в голову пробраться в чащу леса, тем более, после недавней грозы.
Леа первая зашевелилась. Отдав канделябр в руки Джошу, она вытерла лицо от мокрых капель — дождя или слез и, подняв подол платья, не спеша направилась к тропинке — единственному беспрепятственному выходу отсюда. Близнецы тоже пришли в движение, но только они не спешили покидать лес: братья принялись разбирать пьедестал из обгоревших веток. Импровизированное оружие, принадлежавшее Мюррену, упало в ноги Стиву, когда он легонько вытащил из-под него рассыпающееся бревнышко. Нагнувшись, блондин поднял рукой подпаленный предмет и плотно сжал губы. В его глазах словно промелькнуло миллион воспоминаний, прежде чем он решил забрать с собой единственное напоминание о Мюррене.
Леа остановилась возле меня. Я не надеялась, что она сейчас начнет со мной болтать, но тут мои ожидания не оправдались: склонив голову к хоккейной маске, она искренне прошелестела:
— И мне жаль. Насчет Габриеля.
Ком разрастался в моем горле, как сорняк. Я ничего не ответила, ибо — не успела: Леа скрылась за деревьями, а следом за ней направились близнецы. Парни похлопали меня по плечу и оглянулись на то место, где возложили искусственную могилу Габриелю, возле которой лежала россыпь ярко-красных роз — его любимый цвет.
— Он в лучшем месте, Скай.
Я заставила себя кивнуть и выдавить что-то вроде благодарной улыбки. Стивен и Джош, несмотря ни на что, всеми силами старались поддерживать меня, но, правда, у них это не особо получалось — они сами еле-еле держались.
Все, что случилось, было несправедливо. А особенно было несправедливо то, что произошло с Габриелем… Он погиб. И от него ничего не осталось. Ничего… Цветы лежат на пустой могиле, и на ней нет никакого признака, что она принадлежит Габриелю Эйнсфорду — парню, который отдал свою жизнь, чтобы не дать мне погибнуть.
Я склонила голову. Джош прикусил губу и, остановившись, мягко спросил:
— Ты с нами?
— Я… еще немного побуду здесь. - Я не готова была уйти отсюда.
Парень пригладил мокрые пряди и вздохнул.
— Ты сможешь добраться до дома?
— Да. Не переживай за меня. — Я взглянула в его лицо. — И… спасибо.
Джош печально кивнул.
— Мы с ребятами пойдем туда, где… все случилось: поищем кое-какие ответы и кое-что проверим. Если хочешь, присоединяйся к нам, но… — Он проследил за моим взглядом, который переместился на могилу Габриеля… - прости. Это была бредовая идея. Тебе не следует туда идти. Я не знаю, что происходило между вами двоими, но это не мешает мне сделать вывод, что он был очень тебе дорог, Скай.
