– Видите, – показал Ганелон, – вот как это было сделано.
Пятнышко было и в самом деле миниатюрным подобием массивной кляксы подальше и правее от нас. Сторожевой грифон издал слабый визг и отступил, быстро поворачивая голову от одного из нас к другому.
– Легче, парень, легче, – проронил я.
Я протянул руку и снова успокоил его.
– Но что могло вызвать такое большое… – начал было Рэндом, а затем медленно кивнул.
– В самом деле, что? – вымолвил Ганелон. – Я не вижу никаких следов, отмечающих место, где был уничтожен твой конь.
– Королевская кровь Эмбера, – высказался Рэндом. – Ты сегодня просто-таки переполнен озарениями, не так ли?
– Попросим Корвина рассказать тебе о Лорене, месте, где рос черный круг. Я всегда настороже к действию этих сил, хотя тогда я знал их лишь издали. Эти дела стали для меня ясней с каждой новой вещью, что я узнавал от вас. Да, теперь у меня бывают озарения, когда я знаю больше об этих фокусах. Спроси Корвина, хорошая ли голова у его генерала.
– Корвин, дай мне проколотую Карту, – попросил вместо этого Рэндом.
Я вытащил ее из кармана и разгладил. Пятна казались теперь более зловещими.
Меня также поразила еще одна вещь. Я не верил, что она была выполнена Дворкиным, мудрецом, магом, художником и одно время наставником детей Оберона. До этого момента мне и в голову не приходило, что кто-то еще мог оказаться способен произвести что-то подобное.
Хотя стиль этой Карты казался каким-то знакомым, это была не его работа. Где же я раньше видел этот обдуманный штрих, менее спонтанный, чем у мастера, как будто каждое движение было очень продумано, прежде чем перо коснулось бумаги?
И еще было что-то не так в ней – качество идеализации иного порядка, чем у наших собственных Карт, почти такое, словно художник, скорее, работал по старой памяти, с мимолетных встреч или по описанию, чем с живой натуры.
– Дай Карту, Корвин, будь так любезен, – повторил Рэндом.
Что-то в том, как он это сказал, заставило меня заколебаться. У меня появилось чувство, что он каким-то образом обошел меня в чем-то важном, чувство, которое мне совсем не понравилось.
– Я здесь для тебя гладил эту старую уродину и только что пролил кровь ради общего дела, Корвин, а теперь дай ее мне.
Я вручил ему Карту, и мое беспокойство усилилось, когда он держал ее перед собой в руке и хмурил брови. Почему это я вдруг поглупел? Может, медленно торжествует ночь в Тир-на Ног-те?
Почему?..
Рэндом начал ругаться, выдав длинный ряд богохульств, непревзойденных ничем встреченным мною ранее за мою долгую военную карьеру.
– Что это? – удивился я. – Не понимаю.
– Королевская кровь Эмбера, – ответил он, наконец. – Понимаешь, кто бы ни сделал это, он прошел сперва Лабиринт. Потом они стояли там в центре и вступили с ним в контакт через эту Карту. Когда он ответил и был достигнут твердый контакт, они закололи его. Его кровь пролилась на Лабиринт, уничтожив его часть, как сделала здесь моя кровь.
Он замолк, сделав несколько глубоких вздохов.
– Это смахивает на ритуал, – заметил я.
– Черт бы побрал ритуалы! – выругался он. – Черт побери их всех! Одному из них предстоит умереть, Корвин! Я собираюсь убить его… или ее.
– Я все еще не…
– Я – дурак, – сплюнул он, – раз не увидел этого сразу же. – Смотри! Посмотри внимательнее!
Он сунул мне проколотую Карту. Я уставился на нее и по-прежнему ничего не видел.
– А теперь посмотри на меня! – приказал он.
